Вероятно, у каждого в возникают вопросы, ответы на которые найти не так просто. Многие задумываются о духовном начале, начинают искать путь к осознанию своего бытия. Одна из древнейших религиозных конфессий - буддизм, помогает в таких поисках, учит постижению мудрости и повышению собственной духовности.

Что это за религия

Ответить кратко, что такое буддизм, сложно, поскольку эта , её постулаты больше напоминают философское учение. Одним из принципиальных положений является утверждение того, что постоянно только непостоянство . Говоря проще, в нашем мире постоянен лишь непрекращающийся круговорот всего: событий, рождения и смерти.

Считается, что мир возник сам по себе. А наша жизнь это, по сути, поиск причин нашего появления и осознания , для которых мы появились. Если говорить о религии кратко, то буддизм и его путь - это нравственное и духовное , осознание того, что вся жизнь есть страдание: рождение, взросление, привязанности и достижения, боязнь потерять достигнутое.

Конечная цель - просветление, достижение высшего блаженства, то есть «нирваны». Просветлённый независим от каких-либо концепций, он постиг своё физическое, ментальное, разум и дух.

Истоки буддизма

На севере Индии в городке Лумбини в царской семье родился мальчик Сиддхартха Гаутама (563-483 гг. до н. э., по другим сведениям - 1027-948 гг. до н. э.). В возрасте 29 лет, задумавшись о смысле жизни, Сиддхатрха, покинул дворец и принял аскетический . Поняв, что суровый аскетизм и изнуряющие , не дадут ответов, Гаутама решил очистить путём глубокой .

К 35 годам он достиг просветления, став Буддой и учителем для своих последователей. Основатель буддизма Гаутама прожил до восьмидесяти лет, проповедуя и просвещая. Примечательно, что буддисты принимают в качестве учителей просветлённых других религий, например, Иисуса и Магомета.

Отдельно о монахах

Сообщество буддийских монахов считают самым древним религиозным сообществом. Образ жизни монахов не подразумевает полное отдаление от мира, многие из них активно участвуют в мирской жизни.

Обычно путешествуют небольшими группами, останавливаясь вблизи от мирян, разделяющих их веру, так как именно на монашество возлагается миссия сохранения, просвещения в вере, наставление и распространение учения Гаутамы. Примечательно, что после принятия решения посвятить свою жизнь монашеству от посвящённых не требуется полного разрыва с семьёй .

Задача же монахов - показать своим примером правильный образ жизни, изучать религию, самосовершенствоваться и нравственно и духовно, а также хранить религиозные письмена, священную книгу буддизма - Трипитака.

Знаете ли вы? Вопреки существующему мнению, что монахами в буддизме являются только мужчины, женщины среди них также были, называли их бхикшуни. Классический тому пример - мать Гаутамы Махапраджапати, которую он сам и возвёл в монашеский сан.

Основы учения

В отличие от других религий в буддизме больше философии, чем мистицизма или слепой веры. Основные идеи буддизма зиждутся на «четырёх благородных истинах». Рассмотрим кратко каждую из них.

Истина о страдании (духкха)

Истина о страдании заключается в том, что оно непрерывно : мы рождаемся из страдания, в течение жизни испытываем его же, постоянно возвращаясь мыслями к каким-то проблемам, достигнув чего-либо, боимся потерять, опять страдая по этому поводу.

Мы мучаемся в поисках исправления поступков прошлого, испытываем вину за проступки. Постоянные переживания, боязнь , страх пред неминуемой старостью и смертью, неудовлетворение, разочарования - это и есть круговорот страдания. Осознание себя в этом круговороте - это первый шаг к истине.

О причине страдания (тришна)

Следуя по пути самосознания, мы начинаем искать причину постоянной неудовлетворённости. При этом все и поступки поддаются скрупулёзному анализу, в результате приходим к тому, что жизнь - это постоянная борьба со страданием . Стремясь к чему-то и получая желаемое, человек начинает желать ещё большего, и так по кругу. То есть первоисточником наших страданий является ненасытная жажда всё новых и новых свершений.

О прекращении страдания (ниродха)

Вращаясь в круговороте борьбы с собственной неудовлетворённостью, многие ошибочно полагают, что избавиться от страданий можно путём победы над своим эго. Однако этот путь приводит к саморазрушению. Прийти к пониманию пути без страдания можно, лишь прекратив борьбу с ним .

Отпустив негативные мысли (злость, зависть, ненависть, разрушающие ум и душу ), начав искать в себе благочестие, мы можем отстранёно посмотреть на свою борьбу. При этом приходит понимание об истинной цели - прекращение борьбы есть нравственное очищение, отказ от нечестивых мыслей и желаний.

Истина о пути (марга)

Важно правильно понять истинный путь к просветлению. Будда называл его «серединным путём», то есть саморазвитие и духовное очищение без фанатизма. Некоторые его ученики понимали истину о пути превратно: они видели её в полном отречении от желаний и потребностей, в самоистязании, а в медитативной практике вместо спокойного сосредоточения, старались ввести довести себя до .

Это в корне неверно: даже Будда нуждался в еде, одежде, чтобы иметь силы для дальнейшего проповедования. Он учил искать путь между суровым аскетизмом и жизнью в наслаждениях, без крайностей. На пути просветления важную роль играет медитативная практика: при этом сосредоточение направлено большей частью на обретение душевного равновесия и наблюдения за потоком своих мыслей в настоящий момент.

Научившись разбирать свои поступки здесь и сейчас, в будущем можно избежать повторения каких-либо ошибок. Полное осознание своего «я», умение шагнуть за пределы эго приводят к осознанию истинного пути.

Знаете ли вы? На холмах к востоку от г.Монива в Мьянме есть необычные статуи Будды. Обе полые внутри, открыты для всех желающих, внутри же находятся изображения событий, связанных с развитием религии. Одна из статуй возвышается на 132 метра, вторая изображающая Будду в лежащем положении, имеет длину 90 метров.

Во что верят буддисты: этапы буддийского пути

Последователи учения Будды считают, что каждый человек появился на этой земле не случайно, у каждого из нас с каждым нашим появлением (реинкарнация) есть шанс очистить карму и достичь особой благодати - «нирваны» (освобождение от перерождений, состояние блаженного покоя). Для этого нужно осознать истину и освободить свой разум от заблуждений.

Мудрости (праджня)

Мудрость заключается в решимости следовать учению, осознании истин, проявлении самодисциплины, отречении от и желаний . Это - видение ситуации сквозь призму сомнений и принятие самого себя и окружающей действительности таковыми, какими они есть.

Постижение мудрости заключается в противопоставлении своему «я», интуитивном прозрении путём медитации, преодолении заблуждений. Это - одна из основ учения, заключающаяся в постижении реальности, незамутнённой мирскими предубеждениями. Само слово на санскрите означает «сверхзнание»: «пра» - высший, «джня» - знание.

Нравственности (шила)

Нравственность - ведение правильного образа жизни : отказ от насилия в любой его форме, торговля оружием, наркотиками, людьми, злоупотребление . Это соблюдение морально-этических норм: чистота речи, без употребления бранных слов, без сплетен, лжи, грубого отношения к ближнему.

Сосредоточения (самадхи)

Самадхи на санскрите - объединение, завершение, совершенство. Овладение методами сосредоточения, осознание себя не как индивидуальности, а в слиянии с высшим космическим разумом . Подобное просветлённое состояние достигается путём медитаций, успокоения своего сознания и созерцания, в итоге просветление приводит к совершенному сознанию, те есть к нирване.

О течениях буддизма

За всю историю учения образовалось много школ и ответвлений от классического восприятия, на сегодняшний момент выделяют три основных течения, о них и поговорим. По сути, это три пути к знанию, которые Будда передал ученикам разными методами, в разной интерпретации, но все они ведут к одной цели.

Хинаяна

Хинаяна представляет собой старейшую школу, претендующую на точную передачу учения его основателем - Буддой Шакьямуни (в миру - Гаутамой), основанной на первых проповедях учителя о четырёх истинах. Основные постулаты веры последователи черпают из самых авторитетных (по их утверждению) источников - Трипитаки, священных текстов, составленных после ухода Шакьямуни в нирвану.

Из всех школ (восемнадцать) хинаяны сегодня существует «тхеравада», больше практикующая медитативные занятия, чем философия учения. Цель последователей хинаяны - уйти от всего мирского путём строго отречения, достичь просветления, подобно Будде, и покинуть цикл сансары, уйдя в состояние блаженства.

Важно! Ключевое отличие Хинаяны от Махаяны: в первой Будда - реальная личность, достигшая просветления, во второй - метафизическое проявление.

Махаяна и Ваджраяна

Течение Махаяна связывают с учеником Шакьямуни - Нагарджуной. В этом направлении теория Хинаяны переосмыслена и дополнена. Это направление получило распространение в Японии, Китае и Тибете. Теоретическая основа - это сутры, письменная форма духовных откровений, по утверждению практиков самого Шакьямуни.

Однако сам учитель воспринимается как метафизическое проявление природы, первоматерия. Сутры утверждают, что учитель не покидал сансару и не может её покинуть, поскольку часть его находится в каждом из нас.

Основы Ваджраяны - . Само направление вместе с практикой Махаяны использует , различные ритуалы и обряды, чтение для укрепления личности и её духовного роста, и самосознания. Наиболее почитают тантристы Падмасамбхаву, основателя тантрического течения в Тибете.

Как стать буддистом

Для человека, заинтересовавшегося учением, есть несколько рекомендаций:

• До того как стать буддистом, почитайте соответствующую литературу, незнание терминологии и теории, не позволит погрузиться в учение полностью.
• Следует определиться с направлением, выбрать подходящую для себя школу.
• Изучите традиции выбранного течения, медитативные практики и основные постулаты.

Чтобы стать частью религиозного учения, необходимо пройти восьмеричный путь осознания истины, который состоит из восьми этапов:

1. Понимание, которое достигается путем размышления об истинности бытия.
2. Решимость, которая выражается в отречении от всего сущего.
3. Данный этап заключается в достижении речи, в которой отсутствуют любая ложь и бранные слова.
4. На данном этапе человек учится совершать только благие дела.
5. На данном этапе человек приходит к пониманию истинной жизни.
6. На данном этапе человек приходит к осознанию истинной мысли.
7. На данном этапе человек должен достичь полного , отрешения от всего внешнего.
8. На данном этапе человек достигает просветления, пройдя все предыдущие этапы.

Пройдя этот путь, человек познаёт философию учения и приобщается к ней. Новичкам рекомендуют обратиться за наставлением и некоторыми разъяснениями к учителю, это может быть странствующий монах.

Важно! Учтите, что несколько встреч не дадут того результата, который вы ожидаете: учитель не сможет дать ответы на все вопросы. Для этого рядом с ним нужно прожить бок о бок продолжительное время, возможно годы.

Главная работа над собой заключается в отречении от всего негативного, нужно применять в жизни всё, о чём вы прочтёте в священных текстах. Отказаться от вредных привычек, не проявлять насилия и грубости, сквернословия, помогать людям, не ожидая ничего взамен. Только самоочищение, самосовершенствование и нравственность приведут вас к пониманию самого учения и его основ.

Официального признания вас как истинного последователя можно добиться на личной встрече с Ламой. Только он решит, готовы ли вы следовать учению.

Буддизм: отличия от других религий

Буддизм не признаёт одного бога, творца всего сущего, учение основано на том, что в каждом есть божественное начало, каждый может стать просветлённым и достичь нирваны. Будда - это учитель.

Путь просветления, в отличие от мировых религий, состоит в самосовершенствовании и достижении нравственности и морали, а не в слепой вере. Живая религия признаёт и признавала науку, плавно под неё подстраиваясь, признаёт существование других миров и измерений, считая при этом Землю благословенным местом, откуда путём очищения кармы и достижения просветления можно попасть в нирвану.

Священные тексты не являются непререкаемым авторитетом, а лишь руководством и наставлением на пути к истине. Поиск ответов и осознание мудрости лежит через познание самого себя, а не беспрекословное подчинение постулатам веры. То есть сама вера основывается, прежде всего, на опыте.

В отличие от христианства, ислама и иудаизма, буддисты не признают идею об абсолютном грехе. Грех с точки зрения учения - это ошибка личности, которую можно исправить в последующих перевоплощениях. То есть, нет строгого определения «ад» и «рай» , поскольку в природе нет морали. Всякая ошибка поправима и в итоге любая личность путём реинкарнации может очистить карму, то есть погасить свой долг перед Вселенским разумом.

В иудаизме, исламе или христианстве единственным спасением есть Бог. В буддизме спасение зависит от самого себя, постижения своей природы, следованию морально-этических норм, воздержании негативных проявлений своего эго, самосовершенствования. Есть отличия и в монашестве: вместо полного бездумного подчинения настоятелю, монахи принимают решения всей общиной , руководителя общины выбирают также коллективно. Конечно, к старшим и опытным должно проявляться уважение. В общине также, в отличие от христианских, нет званий или рангов.

Всё о буддизме узнать сразу невозможно, учение и совершенствование идёт годами. Проникнуться истинами учения можно, лишь всецело посвятив себя этой религии.

Считается, что Будда первый человек которому удалось погрузиться в нирвану. После этого придя в Сарнатх близ Бенареса, он собрал вокруг себя пятерых аскетов, ставших его первыми учениками, и прочел им свою первую проповедь. В ней были уже вкратце, в виде четырех тезисов, изложены основы его учения. Этот буддийский «символ веры» получил название «арья сатьи» - благородные истины. Слух о новом пророке стал быстро распространяться по Индии.

Его идеи оказались очень привлекательны. Как красочно повествует легенда, путь Будды был триумфальным шествием, особенно после того, как он сумел обратить в свою веру знаменитого мудреца и отшельника Кашьяпу и 600 его учеников. Даже многие известные брахманы отказывались от своего учения и становились проповедниками буддизма. Но наибольшее число последователей Будда имел в варнах, кшатриев и вайшьев.

Идеи буддизма

В чем же заключалась суть нового вероучения? Первая благородная истина гласила:

Все в мире полно зла и страдания.

Будда не жалел сил для того, чтобы рассеять многовековую иллюзию, которая туманит ум человека: иллюзию самодовлеющей ценности этого мира и его благ. Никто до него не находил таких сильных выражений, таких беспощадных оценок для временной жизни.

Он безжалостно отбрасывал все земные утешения, призывая смотреть правде в глаза. Развивая старые мотивы Упанишад, он изощрялся в поношении телесных удовольствий и самого тела и сурово осуждал людей, которые способны веселиться, забывая о всеобщей скорби.

Анализируя все существующее, Будда приходит к мысли о призрачности мира:

Все непрочно, все разрушается, все уносится неведомо куда. Демон смерти царит во Вселенной. Все дороги жизни ведут в мир страданий. Все суетно, все исчезает как туман, вся Вселенная охвачена непрестанным умиранием. Само существование ее бессмысленно. Все непрерывно течет и изменяется, пребывая в бесцельном беге. Куда бы мы ни бросили взгляд, повсюду томление, неудовлетворенность, неустанная погоня за собственной тенью, разрушение и новое созидание, которое, в свою очередь, несется навстречу гибели.

Когда же и почему возникло это всемирное кружение, составляющее сущность бытия? Будда не давал ответа на этот вопрос. Его последователи утверждали лишь, что с безначального времени шесть типов существ:

• Добрые духи
• Демоны
• Животные
• Адские жители
• Суетно томящиеся души, которые заблудились, «как спящие во сне».

От этой затерянности в бытии не возникает ничего, кроме иллюзий и мук. Но что же породило все страждущие существа и где корни самого их бытия? Бытие, отвечал Будда, есть лишь извечное волнение дхарм. Что это такое? Определение этого понятия затруднено и может быть только отрицательным.

Дхармы Это не частицы и не духи, но из них слагается все - и материальный мир и духовно-душевный.

Они различаются между собой по типу своего проявления. Поэтому позже буддийские философы разделили их на категории и пытались даже определить число этих категорий. С неуловимой для обычного восприятия быстротой вибрации дхарм летят друг за другом, порождая образ преходящего существования. Поэтому нет ничего неизменного в мире. Нет постоянного тела, не существует души, как нет и постоянного «я». Таким образом, в своей философии отрицания Будда шел гораздо дальше брахманов, которые тоже признавали мир суетным и иллюзорным, но все же считали человеческое «я» причастным к Вечному и Непреходящему.

Вторая благородная истина Будды провозглашала, что:

Причина страдания открыта.

Он объявил, что страдание происходит от жажды:

• Бытия
• Наслаждений
• Созидания
• Власти

И тому подобных пустых земных привязанностей и стремлений, символом которых служило Бхава Чакка, или Колесо Бытия. Будда учил, что еще в утробе матери, с самого момента зачатия, у будущего человека вспыхивает первоначальное, недифференцированное, смутное сознание.

Это сознание образует вокруг себя намарупу (психофизическую сферу в ее целостности). Намарупа разделяется на «шесть областей» - пять органов чувств и мышление. Их наличие обусловливает ощущения и чувства. В результате в человеке развивается Тришна:

• Жажда наслаждений
• Жажда жизни
• Жажда вожделения и связанная с ней привязанность к чувственному

Из этих суетных стремлений выковывается непобедимая воля к жизни. Именно она - это детище Тришны - ввергает человека в следующее воплощение и приводит к рождению, которое завершается старостью и смертью.

На этом буддийская формула судьбы заканчивалась, но по существу у нее нет конца. Ведь за смертью человека, не победившего в себе желания, следуют дальнейшие жизни, за ними еще и еще, и так до бесконечности. Причем возрождения могут совершаться не только в человеческом образе.

Философия буддизма

Безжалостная карма влечет греховное существо через бездны неописуемых пыток, заставляя его возрождаться в аду или в образе животного. Однако возникает вопрос: если «я» не существует, то кто же перевоплощается, кто возрождается в светлом мире богов или в ужасной бездне ада?

Поступки человека создают определенные кармические силы, которые после его смерти не исчезают, а под действием закона кармы формируют новое существо. Между умершим и этим существом такая же связь, как у родителей с детьми. Как дети несут на себе печать своих отцов, так и каждая человеческая жизнь имеет таинственную связь с некоей предшествующей.

В этом учении есть двойственность и даже несогласованность, которая порождает много вопросов, но которая остается у самого Будды не разъясненной. Обращаясь к широким массам, он не разрушал сложившегося представления о бесконечных перевоплощениях, имеющих смысл только в том случае, если человеческая душа признается бессмертной. Но когда он обращался к философам и избранным, то говорил, что «я» не существует.

Рассказывают, что однажды какой-то монах напрямик спросил Будду, существует ли атман «я». Но Будда ничего не ответил ему. «Тогда, может быть, «я» нет?» - продолжал спрашивать монах. Будда опять ничего не ответил. Когда монах ушел, ученики выразили удивление по поводу уклончивости наставника. Будда отвечал, что своим молчанием хотел избежать защиты двух неправильных идей: о постоянстве и об уничтожении.

Очевидно, он вообще считал такую постановку вопроса неправильной и не хотел, чтобы его последователи отвлекались на решение этих вопросов. (Уже после его смерти, спустя почти тысячу лет, буддийские философы разработали учение о сантане, под которой понималось некое замкнутое индивидуальное единство, в каждом потоке дхарм образующее живое существо. «Я» не сохраняется после смерти, но сохраняется сантана, и именно ее постигают все последующие перевоплощения.)

Суть проповеди Гаутамы заключалась в третьей благородной истине:

Прекращение страданий возможно.

Если «проявленное бытие» по самой своей сути есть нечто тягостное, мучительное, сотканное из скорбей, если это бессмысленное, отвратительное существование поддерживается неведением и глупой, обольщающей жаждой жизни, то истребление этой жажды и просветление духа принесет человеку освобождение. Он уйдет из этого призрачного мира и сольется с Тишиной и Покоем.

Всем измученным и изнемогшим в битве с жизнью Будда обещал открыть обитель успокоения. Ради этого он призывал их облечься в броню равнодушия и ничего не ждать от суетного мира. Он учил, что тот, кто сумел победить свои желания, «уничтожил тернии существования: это его тело - последнее». Такой человек выскальзывает из мутных волн сансары, которые продолжают стремить свой бег уже где-то в стороне от него. Такой человек достиг высшего счастья, высшего бытия - нирваны.

Ученики не раз спрашивали Будду о том, что есть нирвана, но всякий раз получали двусмысленные неопределенные ответы. Сам Будда, видимо, считал, что осознание нирваны выходит за пределы человеческого понимания. Но определенно можно сказать, что хотя нирвана и лежала за пределами нашего бытия, она не была для Будды «голым ничто». Может быть, он ощущал ее как некое Сверхбытие или Абсолютное Начало, близкое Брахману Упанишад. Бога Личного, Бога Живого он решительно отрицал.

В его Вселенной нет ничего, кроме нирваны и томительно-бесполезной сумятицы дхарм. Единственная достойная человека цель -это освобождение, свобода от всего, и в том числе от самого себя.

Для этой цели Будда предложил «восьмеричную дорогу», которая и составляет четвертую благородную истину - о пути к избавлению. Она включала в себя:

1. Правильные взгляды, то есть основанные на «благородных истинах».
2. Правильную решимость, то есть готовность к подвигу во имя истины.
3. Правильную речь, то есть доброжелательную, искреннюю и правдивую.
4. Правильное поведение, то есть не причинение зла.
5. Правильный образ жизни, то есть мирный, честный, чистый.
6. Правильное усилие, то есть самовоспитание и самообладание.
7. Правильное внимание, то есть активную бдительность сознания.
8. Правильное сосредоточение, то есть верные методы созерцания и медитации.

Овладение этими принципами рассматривалось Буддой как некий ряд постепенно восходящих ступеней. Начав с внутренней решимости победить в себе волнение преходящего, человек подавляет свои темные и злые наклонности. Он должен быть добр ко всем, но не во имя Добра, а во имя освобождения себя от власти зла.

Истинный буддист «не разрушит ничьей жизни; и жезл и меч он отбросит исполненный кротости и жалости, он сострадателен и милосерд ко всем существам, одаренным жизнью».

Правила буддиста:

• Он должен избегать воровства
• Быть целомудренным
• Быть правдивым
• Должен отбросить грубость
• Должен отбросить жадность
• Должен отбросить празднословие
• Должен искать во всем справедливости

Но соблюдение этих моральных заповедей само по себе не представляет ценности. Оно лишь помогает человеку развивать силы, ведущие к нирване, способствует приближению к следующей ступени, на которой будет господствовать полное самообладание и уже ни ненависть, ни любовь не смогут смутить внутреннего покоя.

Это - ступень окончательного овладения своей физической природой.

Размышляющий мудро переносит и холод и зной, и голод и жажду, не боится ядовитых мух, ветра, солнца и змей; он кроток перед словом поношения, перед телесными страданиями, перед самыми горькими муками, томительными, беспокойными, разрушительными для жизни.

Здесь буддизм целиком усвоил традицию предшествующих индийских аскетов, приводивших себя в состояние совершенной бесчувственности и сравнивавших свое тело с кожей, которую сбрасывает змея.

Заключительная восьмая ступень:

Путь буддизма

Следуя многовековым принципам Йоги, буддисты делили этот этап на ряд особых стадий, высшей из которых было состояние самбодхи, когда все человеческое исчезает в человеке, когда его сознание угасает и над ним не властны никакие законы, ибо он погружается в непостижимое «безветрие» нирваны. Существо, пришедшее к этому пределу, есть истинный Будда. Однако таких Просветленных всего лишь единицы.

Из этих основных положений буддизма следовало несколько весьма важных выводов. Во-первых, каждый может спастись от возрождений собственными стараниями. Правда, путь к нирване долог и труден; необходимо прожить множество жизней, поднимаясь со ступени на ступень к высшей цели, но зато, когда победа достигнута, она достигнута только личными усилиями человека, и он никому ничем не обязан.

Следовательно, для богов, выступавших в традиционной религии хранителями людей, в буддизме не оказывалось места. Будда не отрицал существования богов, но в его учении они выступали просто более совершенными существами, чем люди, дальше продвинувшимися по пути к нирване.

Ритуалы и жертвоприношения Будда считал бесполезными, однако суждения на этот счет высказывал очень осторожно. Открыто он восставал только против кровавых жертвоприношений, связанных с убийством животных. Он отвергал также авторитет всех священных книг, включая Веды , но он не был активным врагом писания.

Вовторых, с точки зрения буддизма, оказались малосущественными родовитость ищущего, его племенное происхождение, принадлежность к той или иной варне. Происхождение само по себе ничего не дает человеку и не может обеспечить достижения нирваны. Хотя спасение и обретение нирваны Будда обещал только аскетам, покинувшим свой дом и освободившимся от всех привязанностей, его учение принимали многие миряне. При этом они должны были выполнять простой этический кодекс Панча Шила (Пять Заповедей):

1. Воздерживайся от убийства.
2. Воздерживайся от воровства.
3. Воздерживайся от блуда.
4. Воздерживайся от лжи.
5. Воздерживайся от возбуждающих напитков.

Следуя этим правилам, человек делает маленький шаг к нирване. Но рассчитывать на положительное изменение своей кармы могли только монахи.

Основатель религии буддизм

Уже в первые годы существования буддизма вокруг Гаутамы складывается монашеская община сангха, то есть объединение людей, отказавшихся от всего, что их раньше связывало с обществом:

• От семьи
• От принадлежности к варне
• От собственности

В основном буддийские монахи жили за счет доброхотных подаяний от мирян; отсюда обычным наименованием их было бхикшу - нищий. Монаху полагалось молча, не поднимая глаз, обходить с чашей в руке дома мирян, ничего не прося и ни о чем не настаивая, не радуясь обильной милостыни и не огорчаясь, когда он не получал ее вовсе.

При жизни Будды появились и первые буддийские монастыри. Обычно они основывались в рощах, подаренных Учителю богатыми раджами. Монахи строили там хижины и дома для общих собраний. Рядом с ними появлялись кладовые, столовые, бани и другие хозяйственные помещения. Была учреждена особая должность эконома, который наблюдал за работами и хлопотал о поставках.

Будда внимательно наблюдал за развитием этих монастырей и собственноручно написал для них уставы. Каждый шаг монаха был в них жестко регламентирован. Впрочем, сам основатель учения вплоть до самой смерти строго соблюдал предписания своих уставов, не допуская для себя никаких послаблений.

Смерть Будды не помешала дальнейшему развитию и распространению его вероучения. Сам он, как уже говорилось, заложил только его основы. Многие вопросы и важнейшие положения новой религии буддизм требовали дальнейшего развития и уточнения. Первый шаг к этому был сделан вскоре после кончины Учителя.

История религии буддизм

Около 470 г. до Р.Х. немногочисленные тогда еще буддисты собрались в пещере у Раджагрихи на Первый Всебуддийский собор, где под руководством Кашьяпы, самого ученого из последователей Будды, утвердили главные пункты устава общины и приняли меры для сохранения суждений и изречений Учителя.

(Речь, очевидно, могла идти только о собрании кратких устных предписаний и наставлений умершего Будды. Естественно, при этом принимались во внимание, прежде всего, часто повторяющиеся и часто слышанные сентенции общего содержания, сжатые мудрые изречения и т.п. В буддийской традиции они получили название сутр. С течением времени к сутрам были прибавлены различные пояснения и указания о том, где, когда, по какому поводу и для кого было произнесено каждое из этих изречений. В результате некоторые из сутр приобрели значительный объем).

Вскоре после Первого собора в сангхе наметились два направления:

1. Ортодоксальное
2. Либеральное

Представители первого течения настаивали на большей строгости в аскетических упражнениях и буквальном соблюдении всех сохранившихся заповедей Будды. Сторонники второго делали упор на нравственное совершенствование, ослабляя, однако, требования устава.

1. Первые считали, что спасение возможно только для монахов, строго соблюдающих устав общины, установленный Буддой.
2. Вторые верили, что при определенных условиях достичь нирваны могут все живые существа.

Каждое из этих течений буддизма предлагало свой путь религиозного спасения, или, как тогда говорили, свою «колесницу» - яна, на которой можно было бы переправиться из этого земного существования на другой берег бытия.

Размежевание между двумя школами фактически произошло уже на Втором Всебуд- дийском соборе, который состоялся через сто лет после Первого. В дальнейшем:

• Ортодоксальная школа получила наименование Хинаяна («Малая колесница», или «Колесница индивидуального освобождения»).
• А либеральная – Махаяна («Большая колесница», или «Колесница всеобщего спасения»).

Впрочем, внутри каждой школы буддизм тоже не был однородным. В III-II вв. до Р.Х. буддийская церковь дробится на множество сект, оспаривавших друг у друга право считаться истиной Дхаммой. (Цейлонские хроники, ранние индийские и тибетские историки говорят о 18 буддийских школах.)

В 253 г. до Р.Х. Ашока, один из царей династии Маурьев, созвал в Паталипутре Третий Всебуддийский собор. Здесь были утверждены сложившиеся к этому времени основы вероучения буддизма, а также осуждены ереси. Правоверными были признаны только две из 18 школ - Тхеравада и Вибхаджавада, отстаивавшие ортодоксальную точку зрения. Неправоверные монахи должны были после этого покинуть Магадху- главное место пребывания тхеравади-нов - и уйти в Кашмир. Там они обрели силу и стали называться сарвастивадинами.

Нагарджуна

Следующим кто значительно расширил понятия буддизма стал Нагарджуна который жил спустя 400 лет после Будды, в историях и преданиях он предстает еще более легендарной фигурой, чем сам основатель буддизма. В 20 лет Нагарджуна был уже широко известен своей ученостью. Наука, впрочем, не была его единственной страстью.

Отправившись в горы к ступе Будды, он принял обет и в течение 90 дней изучил все три Питтаки, постигнув их глубинный смысл. Однако учение их показалось ему неполным, и Нагарджуна отправился странствовать в поисках неизвестных сутр. Возвратившись на родину, Нагарджуна проповедовал буддизм Махаяны в Южной Индии и весьма в этом преуспел. Авторитет его рос с каждым годом.

Сообщают, что он изгнал из монастырей множество нарушивших правила бхикшу, среди которых были люди очень могущественные. После этого все школы Махаяны признали его своим главой. Подводя итог деятельности Нагарджуны, тибетский историк буддизма Даранта пишет, что он поддержал верховную религию буддизм всеми возможными способами:

• Преподаванием
• Построением храмов
• Содержанием миссионеров
• Составлением опровержений
• И проповедями

И таким образом способствовал широкому распространению Махаяны. Но у Нагарджуны была еще одна великая заслуга перед потомками - именно благодаря ему буддизм из учения об освобождении и спасении для немногих ревностных подвижников превратился в близкую и понятную для всех людей религию буддизм .

Основные положения своей философии Нагарджуна сформулировал в 450 кариках - кратких стихах, предназначенных для заучивания наизусть и комментирования. Эти карики составили главный трактат Нагарджуны - «Мадхьямикасутру» («Сутру срединного учения») - классическое произведение, которое затем комментировалось многими известными буддистами Индии, Тибета, Китая и Японии.

Махаяна

Следующем течением в котором Будда из учителя-человека, указавшего путь к спасению и первым вошедшим в нирвану превращается в божество становится Махаяне. Вместе с тем сторонники этого течения подчеркивали, что при всей значительности его личности Будды для своей эпохи он не представляет из себя ничего из ряда вон выходящего.

Однако в первые века нашей эры буддизм Махаяны быстро распространился в Средней Азии, проник в Китай, а через него - в Японию и Корею. Позже он укрепился также в Непале, Тибете, Монголии и Центральной Азии Но в самой Индии буддизм Махаяны не получил большого распространения.

Хуэй-нэн

Перенесение буддизма с родной индийской почвы в культуру и повседневную жизнь Китая может считаться одним из самых значительных событий в истории этого вероучения. Процесс его укрепления и развития здесь был сложным и длительным. Понадобилось несколько веков, прежде чем буддийская религия распространилась в Срединной империи.

При этом буддизм сильно китаизировался и приобрел специфические черты, позволяющие говорить о нем как об особенном вероучении. Среди многих новых школ, появившихся в середине I тысячелетия, самым оригинальным явлением, развившимся на китайской почве, стало учение Чань-буддизма.

Считается, что Чань зародился в Индии как медитативная школа «дхьяны» буддизма Махаяны. Для ее последователей наиболее важным моментом среди огромного количества легенд о Будде был факт его просветления. Сторонники этой секты призывали своих последователей чаще отрешаться от внешнего мира и, следуя древнеиндийским традициям, погружаться в себя, концентрировать свои мысли и чувства на чем-либо одном, сосредоточиваться и уходить в бескрайние глубины сущего и таинственного.

Целью дхьяны было достижение транса в процессе медитации, ибо считалось, что именно в состоянии транса человек может дойти до затаенных глубин своего «я» и найти прозрение, истину, как это случилось с самим Гаутамой Шакьямуни под деревом Бо (Бодхи).

В то время, когда в Китай прибыл основатель школы Чань Бодхидхарма, в Тибете начали свою деятельность первые проповедники буддизма. Тибет был тогда варварской горной страной, находившейся на самой окраине цивилизованного мира.

Однако именно ему суждено было стать с течением времени важнейшим мировым центром буддизма, тем местом, где это вероучение получило самое полное развитие и сделалось подлинным источником умственного и нравственного образования для всего народа.

Нигде более на Востоке буддизм не сумел добиться такой полной победы над другими вероучениями, нигде более не обрел он такого прочного положения среди населения и такой власти над умами. Здесь же сложилась самая мощная в мире иерархическая буддийская церковь, получившая по прозванию духовенства наименование ламаистской. (Ламы - буддийское монашество Тибета; буквально «лама» переводится как «высочайший».)

Асанга

После Нагарджуны большое влияние на развитие буддизма имела философская школа йогачаров, соединившая с мифологией и философией Махаяны древнюю практику йоги. Основателем этой системы считается великий ученый, настоятель знаменитого монастыря Наланда, Арья Асанга, живший в V столетии после Р.Х.

Особенность религиозной практики йогачаров заключалась в том, что наряду с традиционными положениями буддистской этики важное место в ней заняли особые приемы йогического созерцания, а также мистика - заклинания, амулеты и сокровенные тантры. Таким образом, было дано начало буддийскому тантризму. (Вообще же тантризм такой же древний, как сама йога, и истоки его скрыты в 1 глубине истории Индии.)

Тантры (буквально - «хитросплетения») Называются сокровенные, магические тексты и заклинательные формулы, дающие власть над миром духов и освобождающие скрытые силы человека.

Йогачары считали, то, овладев искусством тантрийских заклинаний и особыми приемами тантрийской медитации, можно гораздо быстрее, чем средствами, указываемыми Махаяной (даже в течение одного перерождения!), достичь состояния просветления, слиться с божеством и выйти из круга перерождений. Однако не следует думать, что заклинания и высшие силы все сделают за человека. Прежде чем прибегнуть к практике тантры, ищущий должен пройти долгий путь самопознания и нравственного усовершенствования.

Огромное значение с тех пор при отправлении культа стали играть магия и всевозможные заклинания. Но в начале IX в. буддизм подвергся суровым гонениям и пришел в упадок. Царь Лан-гдарма велел разрушить многие храмы и уничтожить изображения Будд. Священные книги были сожжены, а ламы насильственно превращены в охотников и мясников. Всякий, кто противился этому, немедленно предавался смерти.

Следующие два столетия были временем язычества. Только в середине XI в. очередной выходец из Индии, Атиша, вновь возродил в Тибете буддизм, проведя ряд реформ, направленных на укрепление здесь традиций классической Маха-яны. Его усилиями было создано несколько крупных монастырей, ставших затем важными буддийскими центрами.

Но реформами Ати-ши оказались недовольны последователи Падмы Самбхавы, которые по-прежнему в своей религиозной практике делали упор на магию, не желали слышать о строгой дисциплине и безбрачии. Объединившись вокруг влиятельного монастыря Сакья, они выступили против нововведений.

С этого времени началась упорная борьба между двумя тибетскими школами:

• Красношапочниками (одежду красного цвета носили приверженцы Падмы Самбхавы).
• И желтошапочниками (это был символ классического буддизма сторонников Атиши).

Окончательный успех буддизма и завершение процесса формирования его тибетской разновидности - ламаизма были связаны с реформами Цонкхапы.

Цонкхапа

К началу XV в. относят появление главного сочинения Цонкхапы «Великий путь по ступеням мудрости» («Ламрим»). Оно охватило широчайший круг теологических вопросов: от глубоких метафизических проблем до детальной разработки основ монашеской жизни.

Для лам труд Цонкхапы стал основополагающей книгой, где можно было найти ответы на все без исключения вопросы. Вместе с тем «Ламрим» излагал важнейшие положения учения о спасении для низшего разряда людей, то есть для тех, кто погружен в земные интересы и не задумался всерьез о необходимости спасения.

Цонкхапа считал, что учение не может быть постигнуто ищущим непосредственно, без помощи духовенства. Конечно, без учения Будды - сутр - спасение вообще невозможно, но правильно преподать это учение может только лама. Суммируя наиболее авторитетные сочинения, Цонкхапа показывал, что именно лама служит источником познания пути к спасению.

Он - условие завоевания блаженства и уничтожения порока. Без него возможность спасения не может быть реализована. Поэтому ищущий спасения должен отрешиться от своего ума и отдать себя во власть «друга добродетели» - ламы. Почитание ламы должно рассматриваться как почитание самого Будды.

В ламаизме Цонкхапы уже мало было провозгласить свою преданность Будде, дхарме и сангхе. Необходимым условием постижения сокровенной сути великого учения стала восходящая к буддийскому тантризму непосредственная связь между учителем и учеником, причем связь глубоко личная, доверительная, с беспрекословным подчинением ведомого ведущему Так главенство лам в тибетском обществе получило в «Ламриме» свое религиозное освещение.

Однако Цонкхапа не остановился на этом. Он рассмотрел и реформировал буквально все стороны религиозной и церковной жизни тибетского буддизма. Он продумал сложную систему церковной иерархии, разработал примерный устав для ламских монастырей, твердо установил безбрачие лам и, что было особенно важно, разрешил им иметь собственность.

Он разработал многие детали обряда и культа, ввел в практику богослужения элементы театрального представления и музыку, учредил многие праздники. Он сильно ограничил практику магических обрядов, выступив против многого из того, что было принесено Падмой Самбхавой и стало привычным для красношапочников. Прежде всего запрет касался таких крайностей, как испускание огня изо рта, глотание ножей и т.п., граничивших с простым шарлатанством. Но те магические приемы, которые основывались на священных буддийских писаниях, остались в полной силе.

Цонкхапа умер в 1419 г. Его нетленные мощи длительное время сохранялись в монастыре Гандэн.

Незадолго до смерти он объявил своими преемниками двух своих лучших учеников, завещав им постоянно возрождаться в дальнейшем. С этого времени тибетскую церковь всегда возглавляли два верховных ламы: Далай-лама, имевший резиденцию в Лхасе, и Богдо-лама, пребывавший в Ташилумпо, в Нижнем Тибете.

Считалось, что по смерти они (через девять месяцев) воплощаются в младенцах мужского пола, которых надлежало избрать и после строгой проверки провозгласить очередным воплощением умершего ламы. При этом старший из двух, Далай-лама (величайший), стал считаться воплощением Бодхисаттвы Авалокитешвары, а другой, Панчен-лама, - воплощением Самого Амитабхи.

С течением времени Далай-лама сосредоточил в своих руках высшую духовную и политическую власть и стал общепризнанным авторитетом всех приверженцев ламаизма и многих буддистов. Поначалу ламаизм исповедовался только в Тибете, но уже в XVI в. это вероучение широко распространилось среди монголов, а потом также среди бурятов, калмыков и тувинцев.

На протяжении нескольких веков, вплоть до середины XX в., ламы сосредоточивали в своих руках всю полноту духовной и светской власти над Тибетом. Впрочем, это произошло не сразу. Понадобилось несколько веков кропотливой «буддизации» и «ламаизации», прежде чем структура тибетского общества приобрела свой законченный вид и сделалась как бы продолжением ламаистской церкви, возглавляемой великим Далай-ламой.

Честь окончательного обустройства тибетской религиозной общины принадлежит великому средневековому проповеднику Цонкхапе, которого можно рассматривать и как последнего великого теоретика буддизма, завершившего в своих трудах двухтысячелетний процесс формирования этого вероучения.

Разговор об основах учения буддизма следует начать с одного существенного замечания. Дело в том, что никакого «буддизма» как такового, «буддизма вообще» не существовало и не существует. Буддизм (на что еще в 1918 г. обратил внимание классик отечественной и мировой буддологии О.О. Розенберг) исторически представлен в виде различных течений и направлений, подчас чрезвычайно отличающихся друг от друга и подчас более напоминающих разные религии, нежели разные конфессии в рамках одной религии. Особенно это справедливо относительно Махаяны, которая, по существу, представляет собой обозначение весьма разноплановых и разнородных течений и направлений. Поэтому всегда следует анализировать и рассматривать конкретные направления буддизма, а не некий искусственно конструированный «буддизм вообще». В силу этого обстоятельства заранее обречены на провал попытки вычленить некий «истинный буддизм» (что, например, в 90-е годы пытаются сделать в Японии так называемые «критические буддисты» — Хакамая Нориаки, Мацумото Сиро и их немногочисленные последователи); по существу, любой беспристрастный исследователь вынужден признать «буддизмом» любое учение, считавшееся буддийским самой традицией. Если использовать язык, имманентный самому буддизму, то можно сказать, опираясь на доктрину, известную как анатмавада (принцип бессущностности, «не-души»), что буддизм суть только имя для обозначения направлений и течений, рассматривающих себя в качестве буддийских.

Но тем не менее существует некий круг идей, которые в том или ином виде, с той или иной акцентуацией характерны для всех направлений буддизма (хотя их осмысление может быть в них весьма различным). Именно этот круг базовых идей мы и будем называть «основами учения буддизма» и к ним теперь и обратимся. К этим базовым идеям следует прежде всего отнести Четыре Благородные Истины , учение о причинно-зависимом происхождении и карме, доктрины анатмавады («не-души») и кшаникавады (учение о мгновенности), а также буддийскую космологию. Все буддисты верят, что эти принципы были провозглашены самим Буддой, однако если тхеравадины («хинаянисты») считают их полной и окончательной истиной, то для большинства махаянистов они есть лишь некоторые условно истинные положения, провозглашенные Буддой в пропедевтических целях, чтобы подготовить учеников к восприятию ими истин более высокого порядка, таких, например, как тождество сансары и нирваны или наделенности всех живых существ природой Будды. Но в любом случае рассмотрение учения буддизма следует начинать именно с них.

Четыре Благородные Истины (чатур арья сатьяни ) представляют собой формулировки, вполне сопоставимые с формулировками врача, ставящим больному диагноз и назначающим лечение. Эта метафора далеко не случайна, поскольку Будда и видел себя врачом живых существ, призванным исцелить их от страданий сансары и прописать лечение, ведущее к выздоровлению — нирване. И действительно, первая Истина (Истина о страдании) — констатация болезни и постановка диагноза; вторая (Истина о причине страдания) указывает на причину болезни (то, что в современной медицине называется «этиология и патогенез»), третья (Истина о прекращении страдания) — прогноз, указание на возможность исцеления и, наконец, четвертая (Истина о Пути) представляет собой прописанный больному курс лечения. Таким образом, буддизм с самого начала своего существования мыслился как своеобразный проект преобразования человека из существа страдающего и онтологически несчастного в существо свободное и совершенное. Этот проект имеет как бы терапевтический (мы бы сказали с известной долей метафоры — психотерапевтический) характер, и его создателем, или первооткрывателем (с той оговоркой, что, согласно учению буддизма, Будды были и до исторического Сиддхартхи Гаутамы), был Будда Шакьямуни.

Рассмотрим Четыре Благородные Истины подробнее.

Итак, Первая Истина — это истина о страдании. В чем же она заключается и что такое страдание (духкха)?

Несмотря на то, что многие исследователи предлагали отказаться от слова «страдание» как от имеющего коннотации, несколько отличные от санскритского «духкха» при переводе этого понятия, и заменить слово «страдание» такими словами, как «неудовлетворенность», «фрустрация» и даже «проблемы» (последнее, правда, не в академическом, а в популярном американском издании). Тем не менее представляется оптимальным все-таки оставить здесь русское слово «страдание» как наиболее экзистенциально сильное и выразительное. Что касается несомненных отличий семантических полей русского и санскритского слов, то они вполне выявятся в ходе дальнейшего рассмотрения первой истины.

«Все есть страдание. Рождение — страдание, болезнь — страдание, смерть — страдание. Соединение с неприятным — страдание, разлучение приятным — страдание. Поистине все пять групп привязанности суть страдание». Такими словами обычно формулируется первая Благородная Истина. Буддизм в значительно большей степени, чем другие религии, подчеркивает связь жизни со страданием. Более того, в буддизме страдание есть фундаментальная характеристика бытия как такового. Это страдание не есть результат некоего грехопадения и утраты изначального рая. Подобно самому бытию, страдание безначально и неизменно сопровождает все проявления бытия. Конечно, буддисты отнюдь не отрицают того обстоятельства, что в жизни есть и приятные моменты, сопряженные с удовольствием, однако само это удовольствие (сукха) не является противоположностью страданию, а как бы включено в страдание, являясь его аспектом. Дело в том, что ни одно из возможных «мирских» состояний не является для нас полностью удовлетворительным. Мы находимся в постоянной неудовлетворенности, постоянной фрустрации. Мы можем испытать сильное физическое или даже духовное (например, эстетическое) наслаждение и готовы при этом даже воскликнуть: «Остановись, мгновение!» Но мгновение не останавливается, наслаждение заканчивается, и мы страдаем, оттого что оно ушло, стремимся вновь испытать его, но безуспешно, отчего мы страдаем еще сильнее. Или, наоборот: мы стремимся к чему-то, возможно, посвятив этому всю свою жизнь. И вот мы достигли цели, но нас постигает горькое разочарование — плод оказался не столь сладким, как нам представлялось, а жизнь утрачивает смысл, потому что цель достигнута, а более стремиться не к чему. И, наконец, всех нас ждет смерть, которая делает все наши удовольствия и наслаждения конечными и преходящими. Но и это еще не все. Мы не только страдаем (в смысле — мучаемся), но мы также все время оказываемся в ситуации страдательности, пассивного претерпевания. По видимости — человек сам кузнец своего счастья, но в действительности, будучи опутан клубком причинно-следственных отношений и связей, он не столько кует, сколько сам пребывает под молотом причинности на наковальне следствий. Говоря о страдании, буддизм отнюдь не ограничивается человеческим уделом. Страдают животные. Всюду в природе жизнь одного вида зависит от другого вида, всюду жизнь одного существа покупается ценой жизни другого, всюду царит борьба за выживание. Неисчислимы страдания обитателей адов (временное состояние согласно буддизму; вечных мук эта религия не знает), страдают от никогда не удовлетворяемых влечений голодные духи — преты. Даже божества (ведийские Брахма, Индра, Варуна и другие боги) тоже страдают. Им приходится воевать с демонами — асурами, им ведом страх смерти, поскольку они также рождаются и умирают, хотя срок их жизни огромен. Короче говоря, нет такой формы жизни, которая не была бы подвержена страданиям. Страдание абсолютно, удовольствие весьма и весьма относительно. Вот констатация болезни, вот диагноз буддийского терапевта. Но в чем причина болезни?

Вторая Благородная Истина — истина о причине страдания. Эта причина — влечение, желание, привязанность к жизни в самом широком смысле, воля к жизни, как сказал бы увлекавшийся буддизмом и другими индийскими учениями А. Шопенгауэр. При этом влечение понимается буддизмом максимально широко, ибо в это понятие включается и отвращение как оборотная сторона влечения, влечение с противоположным знаком. В основе жизни — влечение к приятному и отвращение к неприятному, выражающееся в соответствующих реакциях и мотивациях, базирующееся на фундаментальном заблуждении, или неведении (авидья), выражающемся в непонимании того, что суть бытия есть страдание. Влечение порождает страдание, если бы не было влечений и жажды жизни, то не было бы и страданий. А этой жаждой пронизана вся природа. Она как бы сердцевина жизнедеятельности каждого живого существа. И регулируется эта жизнь законом кармы.

Учение о карме является доктринальным стержнем буддизма. Само слово «карма» может быть переведено как «дело», «действие» (и никоим образом не как «судьба» или «участь», как это иногда думают); на китайский язык «карма» переводится словом «е», которое в современном языке даже имеет значение «занятие», «специальность» или «профессия». В ведийские времена под кармой понималось не всякое действие, а только ритуально значимое (например, совершение какого-либо обряда), дающее желаемый результат, или «плод» (пхала). Постепенно значение этого понятия расширилось, и оно стало означать любое действие, или акт, причем в самом широком смысле этого слова — акт физический (действие, поступок), акт вербальный (слово, высказывание) и акт ментальный и волевой (мысль, намерение, желание). Кстати, сама эта триада «тело, речь, мысль» является очень древней и фиксируется не только в индийских, но и в ранних иранских текстах (гаты «Авесты», священного текста зороастрийцев — маздеистов), что указывает на его глубокие индоевропейские корни.

Таким образом, карма — это действие, причем обязательно имеющее следствие, или результат. Совокупность всех действий, совершенных в жизни, точнее, общая энергия этих действий, также приносит свой плод: она определяет необходимость следующего рождения, новой жизни, характер которой определяется кармой (то есть характером совершенных действий) умершего. Соответственно, карма может быть благой или неблагой, то есть ведущей к хорошим или дурным формам рождения. Собственно, карма определяет в новом рождении то, что философы-экзистенциалисты называют «заброшенностью»: страну, в которой родится человек (если обретается именно человеческая форма рождения), семью рождения, пол и прочие генетические характеристики (например, врожденные болезни), основные черты характера, психологические наклонности и тому подобное. В этой жизни человек снова совершает действия, ведущие его к новому рождению, и так далее, и так далее. Этот круговорот рождений-смертей называется в религиях Индии (не только в буддизме) сансарой (круговорот, коловращение), главной характеристикой которой является страдание, проистекающее из влечений и хотений. Поэтому все религии Индии (буддизм, индуизм, джайнизм и отчасти даже сикхизм) ставят своей целью освобождение, то есть выход из круговорота сансары и обретение свободы от страданий и страдательности, на которые обрекает сансарическое существование любое живое существо. Сансара безначальна , то есть ни у одного существа не было абсолютно первой жизни, оно пребывает в сансаре извечно. А следовательно, сансарическое существование чревато также повторяемостью ситуаций и ролей, мучительным однообразием циклической воспроизводимости одного и того же содержания. И буддизму, и другим религиям Индии полностью чужда идея эволюции — в отличие от нетрадиционных форм оккультизма вроде теософии, переход из жизни в жизнь образует в индийских религиях не лестницу совершенствования и восхождения к Абсолюту, а мучительное коловращение и переход от одной формы страдания к другой. Поэтому если человек материалистического или просто безрелигиозного западного воспитания может найти в идее перерождений даже что-то привлекательное («удобную религию придумали индусы, что мы, отдав концы, не умираем насовсем», — пел Владимир Высоцкий), то для индийца она сопряжена с чувством несвободы и мучительной порабощенности, вызывающей потребность в освобождении из этой круговерти («Когда же придет избавление от уз сансары, о Боже?! Эту мысль называют желанием свободы», — писал один брахманский философ). Учение о карме и сансаре возникло еще в добуддийский период в рамках поздневедийского брахманизма (по-видимому, не позднее VIII — VII вв. до н. э.), но именно буддизм тщательно разработал его, четко артикулировал, сделал формообразующей частью своего учения и уже в завершенном виде вновь «передал» индуизму. Однако между буддийским и индуистским пониманием кармы есть и некоторые различия. Так, в теистических направлениях индуизма считается, что последствия кармы определяет Бог, распределяя воздаяние за те или другие поступки. Но буддизм не является теистическим учением, в нем нет места понятию Бога, и поэтому карма понимается буддистами не как некое возмездие или воздаяние со стороны Бога или богов, а как абсолютно объективный базовый закон существования, столь же неотвратимый, как законы природы и действующий столь же безлично и автоматично. По существу, закон кармы представляет собой просто результат перенесения представления о всеобщности причинно-следственных отношений в область этики, морали и психологии.

Кроме человеческого, буддизм признает еще пять возможных форм существования: рождение в качестве божества (дэва), воинственного титана (асура) — эти две формы рождения, как и человеческая, считаются «счастливыми», а также животного, голодного духа (преты) и обитателя ада — несчастливые формы рождения. Вероятно, следует повторить, что никакой идеи духовной эволюции в этой схеме не заложено: после смерти в качестве божества можно снова родиться человеком, потом попасть в ад, потом родиться животным, потом снова человеком, потом опять попасть в ад и т. д.

Здесь необходимо отметить, что только человек (согласно некоторым буддийским мыслителям — также божества и асуры) способен порождать карму и быть, таким образом, ответственным за свои поступки: другие живые существа только пожинают плоды благих или дурных деяний, совершенных ими в предыдущих человеческих рождениях. Поэтому, например, животные некоторым образом страдают невинно, и в их страданиях повинен их человеческий кармический «предшественник». Здесь буддийская позиция в значительной степени сближается с рассуждениями о невинно страдающих бессловесных тварях старца Зосимы из романа Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы».

В буддийских текстах постоянно подчеркивается, что человеческая форма рождения особенно благоприятна: только человек занимает срединное положение меж живыми существами: он не так погружен в обманчивое блаженство, как боги, но и не настолько измучен, как обитатели адов; кроме того, человек в отличие от животных наделен также развитым интеллектом. И эта срединность, центральность положения предоставляет человеку уникальную возможность: только человек способен к обретению освобождения от круговорота сансары, только человек способен выйти из круговращения рождений-смертей и обрести вечное блаженное упокоение нирваны.

Буддийские тексты постоянно говорят о том, что человеческое тело — редкая драгоценность и обретение его — великое счастье, поскольку лишь человек способен достичь освобождения, и поэтому в высшей степени неразумно пропустить столь редкую возможность. Цзонкхапа (Цзонхава), знаменитый тибетский религиозный реформатор рубежа XIV — XV веков, сравнивает вероятность обретения человеческого тела с вероятностью того, что черепаха, плавающая в глубинах мирового океана, вынырнув на поверхность, сразу же попадет головой в отверстие единственного деревянного круга, кем-то брошенного в океан. А посему лучшее, что может сделать человек, учит буддизм, — это вступить на путь освобождения самого ли себя (как учит Хинаяна) или всех живых существ (согласно учению Махаяны).

Учение о карме как причинно-следственной связи находит свое углубленное развитие в теории, получившей название «пратитья самутпада» (причинно-зависимое происхождение). Эта теория чрезвычайно важна, поскольку позднее (особенно в рамках философской школы мадхьямаки) она, по существу, превратилась в основополагающий методологический принцип буддийской мысли.

Обычно для простоты изложения и в дидактических целях этот принцип иллюстрируется в буддийских текстах (его классическое описание содержится в «Махавагге» — тексте палийской Типитаки) на примере человеческой жизни, хотя он, в соответствии с общими принципами буддийского учения, может быть применим и к любому элементу существования, каждое мгновение возникающему и исчезающему, равно как и к целому космическому циклу. Последуем традиции и мы.

Цепь причинно-зависимого происхождения состоит из двенадцати звеньев (нидан), и, в принципе, безразлично, с какой ниданы начинать изложение, поскольку наличие любой из них обусловливает и все остальные. Однако логика изложения требует тем не менее определенного порядка, который будет соблюден и здесь.

I. Прошлая жизнь (точнее, промежуток между смертью и новым рождением, антарабхава).

1. Авидья (неведение). Неведение (в смысле непонимания и непрочувствования) четырех Благородных Истин, заблуждение относительно собственной природы и природы существования как такового обусловливает наличие —
2. Самскар (формирующие факторы, мотивации, базовые подсознательные влечения и импульсы), влекущих умершего к новому переживанию бытия, новому рождению. Промежуточное существование заканчивается, и происходит зачатие новой жизни.

II. Данная жизнь.

1. Наличие самскар обусловливает появление сознания (виджняна ), неоформленного и аморфного. Наличие сознания обусловливает формирование —
2. Имени и формы (нама-рупа ), то есть психофизических характеристик человеческого существа. На основе этих психофизических структур формируются —
3. Шесть баз (шад аятана ), то есть шесть органов, или способностей (индрия), чувственного восприятия. Шестой индрией является манас («ум»), также считающийся органом восприятия «умопостигаемого». В момент рождения шесть органов восприятия приходят в —
4. Соприкосновение (спарша ) с объектами чувственного восприятия, в результате чего возникает —
5. 7. Чувство (ведана ) приятного, неприятного или нейтрального. Чувство приятного и желание вновь испытать его, приводят к появлению —
6. Влечения, страсти (тришна ), тогда как чувство неприятного формирует отвращение. Влечение и отвращение как две стороны одного состояния образуют —
7. Упадану (схватывание, привязанность). Влечения и привязанности составляют сущность —

1. Жизни, сансарического бытия (бхава ). Но эта жизнь непременно должна привести к —

III. Следующая жизнь.

1. Новому рождению (джати ), которое в свою очередь непременно закончится —
2. Старостью и смертью (джала-марана ).

Вот краткое и сжатое перечисление звеньев цепи причинно-зависимого происхождения. Его главный смысл заключается в том, что все этапы существования причинно обусловлены, причем эта причинность носит сугубо имманентный характер, не оставляющий места для скрытой таинственной трансцендентной причины (Бог, судьба и тому подобное). Вместе с тем живое существо (не только человек), влекомое своими подсознательными импульсами и влечениями, оказывается, по существу, рабом неумолимой обусловленности, находясь не столько в деятельном, сколько в страдательном положении.

На тибетских танка (религиозных картинах, иконах) эта доктрина получает чрезвычайно наглядное воплощение, органично соединяясь с учением о карме и формах рождений. Подобного рода картины носят название бхава-чакра («колесо бытия») и представляют собой следующее. Представьте себе три концентрические окружности. В центральном (самом маленьком) круге изображены три животных: свинья, змея и петух. Они как бы ухватились за хвосты друг друга и пустились в бег по кругу (как белка в колесе), приводя в движение все «колесо бытия». Изображенные животные суть невежество (моха), гнев (рага) и страсть (двеша) — три базовых аффекта (клеша), как бы лежащие в основе сансарического существования (в текстах к ним иногда добавляются еще зависть и гордыня) .

Внешний относительно этого большой круг разделен на пять секторов, соответствующих пяти мирам рождений живых существ (обычно боги и титаны изображаются в одном и том же секторе); он содержит сцены жизни каждого типа существ.

И, наконец, последний, узкий круг, образующий как бы обод колеса, разделен на двенадцать сегментов, соответствующих двенадцати ниданам цепи причинно-зависимого происхождения. Каждой нидане соответствует символическое изображение. Например, неведение символизируется изображением человека, в глаз которого попала стрела, импульсы — санскары — фигурой гончара, лепящего горшки на своем гончарном круге, сознание — обезьяной, прыгающей с ветки на ветку (сознание неустойчиво и склонно перескакивать с одного объекта на другой), имя и форма — двумя людьми, плывущими в одной лодке, шесть баз восприятия — домом с шестью окнами, соприкосновение органов чувств с их объектами — совокупляющейся четой и так далее.

Все это «колесо бытия» держит в своих лапах, как бы обнимая его, страшный монстр, символизирующий страдание как главное свойство сансарического бытия. Вне колеса в верхнем углу картины, обычно изображается Будда (или монах), указывающий перстом на сияющий круг около него — символ нирваны, состояния, свободного от страданий.

И тут мы можем перейти непосредственно к третьей Благородной Истине.

Третья Благородная Истина — истина о прекращении страдания, то есть о нирване (синоним — ниродха, прекращение). Как врач, сообщающий больному благоприятный прогноз, Будда утверждает, что несмотря на то что страдание пронизывает все уровни сансарического существования, тем не менее существует состояние, в котором страдания больше нет, и что это состояние достижимо. Это и есть нирвана.

Само слово «нирвана» (пали: ниббана) восходит к санскритскому корню «нир» со значением «угасание», «затухание» (например, угасание светильника или прекращение волнения моря). На этом основании буддологи XIX века часто строили свою теорию нирваны как полного прекращения жизни, некоего полного умирания, после чего обвиняли буддизм в пессимизме. Однако буддийские тексты вполне отчетливо указывают на то, что угасает или затухает вовсе не бытие. Один из наиболее распространенных образов, использующихся в текстах для пояснения идеи нирваны, таков: подобно тому, как прекращает гореть лампада, когда иссякает масло, питающее огонь, или подобно тому, как прекращает волноваться поверхность моря, когда прекращается вздымающий волны ветер, точно так же прекращаются все страдания, когда иссякают все аффекты (клеши) и влечения, питающие страдания. То есть угасают именно страсти, привязанности, омрачения, а вовсе не бытие. С исчезновением причины страдания исчезает и само страдание.

Так что же такое нирвана? Сам Будда никогда не давал прямого ответа на этот вопрос и старался молчать, когда этот вопрос все-таки задавали. Тут Будда оказывается прямым предшественником знаменитого философа XX века Л. Витгенштейна, провозгласившего, что о чем нельзя говорить, о том следует молчать. Еще в ранних Упанишадах — брахманских текстах философского характера — говорилось, что об Абсолюте (Брахмане) можно говорить только в отрицательных терминах: «нети, нети» («не то, не то»), поскольку Абсолют трансцендентен нашему опыту, непостижим для мысли и невыразим в словах и понятиях. Нирвана, о которой учит Будда — не Бог и не безличный Абсолют и его молчание — не апофатическая теология. Нирвана — не субстанция (субстанций буддизм вообще не признает), а состояние, состояние свободы и особой внеличностной, или надличностной, полноты бытия. Но это состояние также абсолютно трансцендентно всему нашему сансарическому опыту, в котором нет ничего, подобного нирване. Поэтому даже психологически правильнее ничего не говорить о нирване, чем сравнивать ее с чем-то нам известным, ибо иначе мы немедленно сконструируем «нашу» нирвану, создадим некий ментальный образ нирваны, вполне неадекватное представление о ней, привяжемся к этому представлению, сделав, таким образом, и нирвану объектом привязанности и источником страдания. Поэтому Будда и ограничивался самыми общими характеристиками нирваны как состояния, свободного от страданий, или как состояния высшего блаженства (парамам сукхам). Впоследствии буддисты разработают много разных концепций нирваны, но признание ее внезнаковой, несемиотичной природы останется в буддизме навсегда. Поэтому пока также ограничимся тем кратким абрисом, что дан здесь.

Но как же достичь освобождения, нирваны? Об этом говорит Четвертая Благородная Истина — истина о пути (марга ), ведущем к прекращению страданий — то есть о Благородном Восьмеричном Пути (арья аштанга марга ).

Весь буддийский путь делится на три большие этапа: этап мудрости (праджня), этап нравственности, или соблюдения обетов (шила), и этап сосредоточения (самадхи), то есть психопрактики. Первый этап включает в себя две ступени, остальные — по три, всего восемь ступеней.

I. Этап мудрости.

1. Правильное воззрение. На этом этапе человек должен усвоить и освоить Четыре Благородные Истины и другие базовые положения буддизма, внутренне пережить их и сделать основой мотиваций своих поступков и всего своего поведения.
2. Правильная решимость. Теперь человек должен решиться раз и навсегда встать на путь, ведущий к освобождению, руководствуясь принципами буддийского учения.

II. Этап нравственности.

1. Правильная речь. Буддист должен всячески избегать лжи, клеветы, лжесвидетельства, брани и распространения слухов и сплетен, питающих вражду.
2. Правильное поведение. Миряне-буддисты принимают минимальное количество обетов, способствующих накоплению благой кармы. Они таковы:
   1. Ненасилие, непричинение вреда живым существам: «без палки и меча идет он по жизни, исполненный любви и сострадания ко всем живым существам»;
   2. Отказ от дурной речи (ложь, клевета и т. п., см. выше);
   3. Неприсвоение того, что принадлежит другому; отказ от воровства;
   4. Правильная сексуальная жизнь (в том числе, и в смысле «не прелюбодействуй»);
   5. Отказ от употребления опьяняющих напитков, делающих сознание мутным, а поведение трудно поддающимся контролю.
   У монахов и монахинь обетов гораздо больше (несколько сотен). Они подробно описываются в разделе «Виная» буддийской Трипитаки (особенно важен текст под названием «Пратимокша»/«Патимоккха»). Обеты монахов ориентируют их жизнь уже не на улучшение кармы, а на ее полное исчерпание и достижение нирваны.
3. Правильный образ жизни. Это то же правильное поведение, но взятое как бы в социальном измерении. Буддист (как монах, так и мирянин) должен воздерживаться от занятий любой формой деятельности, несовместимой с правильным поведением. Он должен воздерживаться, например, от торговли живыми существами, людьми и животными, от торговли оружием (вместе с тем буддизм не запрещает мирянам служить в армии, поскольку армия рассматривается как средство защиты живых существ в случае агрессии, тогда как торговля оружием провоцирует конфликты и создает предпосылки для них), от распространения алкоголя и наркотиков, от занятий проституцией и любыми профессиями, связанными с обманом (гадания, предсказания судьбы, составление гороскопов и тому подобное).

III. Этап сосредоточения.

1. Правильное усердие. Данный этап и все его ступени предназначены в основном для монахов и заключаются в постоянных занятиях буддийской йогой. Санскритское слово «йога» образовано от корня «йудж» — связывать воедино, запрягать, сопрягать. Поэтому слово «йога» родственно русскому слову «иго» и английскому слову «yoke» — «ярмо», «иго». Слово «йога», таким образом, означает концентрацию, сосредоточение, связывание в один пучок всех сил для достижения цели. Этим словом в Индии издревле называли различные весьма сложные системы психофизического тренинга («психопрактика», «психотехника»), направленного на изменения сознания и перехода из профанного, мирского, сансарического состояния в сакральное состояние «бессмертия и свободы». Йога в узком смысле слова — одна из ортодоксальных брахманистских религиозно-философских систем (даршан), созданная риши (мудрецом) Патанджали в IV — V веках н. э. Йога в широком смысле — любая форма психопрактики, направленной на достижение освобождения от сансары (нирвана, мокша, мукти, кайвалья); в этом смысле можно говорить о буддийской йоге, джайнской йоге, индуистской йоге и т. д. Йогой, как правило, занимались отшельники-аскеты и члены различных религиозных монашеских сообществ. О «правильной решимости» здесь говорится в смысле развития установки на углубленное и соответствующее традиции занятие йогическим созерцанием для перехода в нирвану.
2. Правильное памятование. Целостный и всеохватный контроль над всеми психоментальными и психофизическими процессами при развитии непрерывной осознанности. Главные методы здесь — шаматха (успокоение сознания, прекращение волнения психики, избавление от аффектов и психоментальной нестабильности) и випашьяна (аналитическое созерцание, предполагающее культивирование благих, с точки зрения буддизма, и отсечение неблагих состояний сознания).
3. Правильное сосредоточение, или правильный транс. Достижение собственно самадхи, предельной формы созерцания, при которой исчезают различия между созерцающим субъектом, созерцаемым объектом и процессом созерцания. Буддийская традиция описывает многочисленные виды самадхи, некоторые из которых не ведут к нирване. Правильная практика самадхи в конечном итоге приводит монаха к освобождению, и он становится архатом («достойным»; тибетская этимология этого слова «победитель врагов», то есть аффектов — клеш, не является филологически корректной).

Завершая разговор о Благородном Восьмеричном Пути, следует отметить, что слово, которое мы переводили здесь как «правильный» (самьяк), точнее означает «полный», «целостный» «всеохватный». Таким образом, оно, с одной стороны, указывает на правильность, то есть на собственно предписанный буддийской традицией характер практики, а с другой — на целостность и органичность этой практики, которая в идеале должна охватить все стороны и уровни человеческого существа.

На этом мы завершаем наш по необходимости краткий разговор о Четырех Благородных Истинах буддизма и переходим к такой важной, если не сказать — важнейшей, буддийской доктрине, как учение о несуществовании индивидуального субстанциального простого и вечного «я», или души (атмана), называемого обычно на санскрите анатмавада. Эта буддийская доктрина отличает буддизм как от большинства неиндийских религий, так и от других религий Индии (индуизм, джайнизм), признающих учение о «я» (атман) и душе (джива).

Почему буддизм отрицает существование вечного «я»? Отвечая на этот вопрос, мы сразу же сталкиваемся с отличием индийского мышления от европейского. Как хорошо известно, Кант считал веру в бессмертие души одним из постулатов нравственности. Буддизм, напротив, утверждает, что именно чувство «я» и возникающая из него привязанность к «я» есть источник всех прочих привязанностей, страстей и влечений, всего того, что образует клеши — омраченную аффективность, затягивающую живое существо в трясину сансарического существования. Какое же именно «я» отрицается буддизмом? Сразу отметим (это важно для рассмотрения некоторых дальнейших тем), что буддизм ничего не говорит об Атмане, описанном в Упанишадах, то есть об абсолютном субъекте, некоем высшем надличностном Я, едином для всех существ и в конечном итоге тождественном Абсолюту (Брахману). Этот Атман не признается и не отрицается буддизмом. О нем (по крайней мере, в ранних текстах) вообще ничего не говорится. Отрицается именно индивидуальное «я», личность как сущность, простая и вечная, тождественная самой себе субстанция. Таковой буддизм не находит в нашем опыте и рассматривает ее как иллюзорный продукт ментального конструирования. Таким образом, фактически буддизмом отрицается то, что в брахманской и джайнской традициях получило название джива (душа) или пудгала (личность). Некоторые пассажи из ранних буддийских текстов об отсутствии души настолько напоминают соответствующие рассуждения Д. Юма из «Трактата о человеческой природе», что буддологи XIX века были потрясены тем обстоятельством, что подобного рода теории, бывшие на Западе частью скептической и в конечном итоге вольнодумной и даже антирелигиозной мысли, в буддизме помещены в сугубо религиозный контекст.

Но если такой сущности, как душа, нет, то что же такое личность? Буддисты отвечают, что личность есть только имя для обозначения соединенных в определенном порядке групп психофизических элементов. В знаменитом буддийском философском памятнике «Вопросы Милинды» (Милинда паньха) буддийский монах Нагасена беседует об этом с греко-индийским царем Милиндой (Менандром — первая половина II в. до н. э.) — после завоевания части Индии Александром Македонским в IV в. до н. э. там были созданы индо-эллинистические государства. Царь утверждает, что если буддисты считают, что души нет и что ни один из элементов психофизического состава человека, равно как и совокупность всех этих элементов, не является личностью, то у буддистов получается, что никакой личности вовсе нет. Возражая царю, Нагасена указывает ему на колесницу и начинает спрашивать царя, что она такое — есть ли колёса колесница? Или, может быть, кузов — колесница? Или не являются ли колесницей оглобли или какие-либо еще детали? На все эти вопросы царь дает отрицательный ответ. Тогда Нагасена спрашивает царя, не есть ли колесница все это вместе. Милинда снова дает отрицательный ответ, а это дает Нагасене возможность сказать, что в таком случае получается — никакой колесницы нет вовсе. Тогда царь возражает и говорит, что колесница суть только имя, призванное обозначить совокупность всех перечисленных частей и деталей. Этот ответ дает возможность Нагасене сказать, что точно так же и личность суть только имя, обозначающее определенным образом упорядоченное единство пяти групп элементов опыта.

Что же это за группы?

В буддийской традиции они называются пятью скандхами (панча скандха; слово «скандха» дословно означает «куча»). Это —

1. группа чувственного (рупа), то есть всего, что мы могли бы отнести к области чувственно воспринимаемого и материального;
2. группа чувствований (ощущение приятного, неприятного или нейтрального) — ведана;
3. группа осознавания различий (круглое — квадратное; белое — черное и т.д.), а также формирования представлений и понятий — самджня;
4. группа мотивирующих факторов — волений и побудительных импульсов (самскара); именно эта группа элементов ответственна за формирование кармы и, наконец,
5. сознание как таковое (виджняна).

Следует обратить внимание, что порядок перечисления скандх не случаен — он отражает порядок восприятия объекта и его освоения сознанием: вначале только сами чувственные данные, затем сопровождающее их чувство приятного или неприятного, затем формирование конкретного образа воспринятого объекта и оформление затем установки на влечение к воспринятому или отвращение к нему; все эти процессы сопровождаются участием в них сознания, которое присутствует даже на уровне восприятия.

Следует обратить внимание на то обстоятельство, что здесь в понятие «личность» включается и объектная область, воспринятая живым существом. Это обстоятельство очень важно для понимания специфики буддийского понимания личности. Как еще на заре XX века писал О.О. Розенберг, для буддийского мыслителя не существует отдельно «человека» и «солнца», а есть некое единое поле опыта — «человек, видящий солнце». Здесь солнце есть уже не внешний объект, пребывающий вне личности, а часть личности, включенная в нее через процесс восприятия. Это уже не «солнце в себе» (таковое буддистов интересует очень мало), а солнце, уже воспринятое человеком и ставшее посему частью его внутреннего мира, частью данной человеческой личности. Это не мир, в котором мы живем, а мир, который мы переживаем. К этой теме и вытекающих из нее последствиях мы еще будем неоднократно возвращаться в дальнейшем.

Но тут можно сказать, что пусть буддизм отрицает единую простую душу, но он все-таки признает некие субстанции, некие «кирпичики», их которых сложена личность; эти кирпичики и есть пять скандх.

Однако это совсем не так: скандхи никоим образом не есть субстанции, они именно группы элементов, причем выделяемые достаточно условно и формально — реальны (и то по учению большинства буддийских школ только относительно) именно элементы, а не их группы — скандхи. И здесь мы подходим к одной из самых сложных и центральных тем буддийской философии — учению о дхармах, то есть к Абхидхарме (буддийской философской психологии; точнее, это и не философия, и не психология, а именно Абхидхарма, но для нас понятнее всего будет, если мы объясним это слово через знакомое нам сочетание слов — «философская психология»). Теория дхарм настолько важна для буддизма, что один из своих главных трудов (книга впервые была опубликована в Англии) выдающийся российский буддолог академик Ф.И. Щербатской так и назвал: “The Central Conception of Buddhism and the Meaning of the Word «Dharma»” («Центральная концепция буддизма и значение слова “дхарма”»). К учению о дхармах — элементах, образующих группы (скандхи), в свою очередь, формирующих то, что мы называем личностью, теперь и следует обратиться .

Кратко определим само понятие «дхарма», что, впрочем, очень трудно, и даже такой великий буддолог, как Ф.И. Щербатской, постарался избежать однозначного определения. Само это слово образовано от санскритского корня dhr — «держать». То есть дхарма — это «держатель» или «носитель». Держатель чего? Своего собственного качества. Таким образом, дхарма есть неделимый элемент нашего психофизического опыта, или элементарное психофизическое состояние. Можно ли счесть субстанцией дхарму? Опять-таки нет, причем сразу в силу двух обстоятельств. Во-первых, согласно индийскому пониманию субстанции и субстанциальности, которого, например, придерживалась брахманистская школа ньяя, один из основных идейных оппонентов буддизма, субстанция всегда является носителем множества качеств, которые связаны с ней разными отношениями, тогда как в буддизме каждая дхарма несет лишь одно качество, свое собственное. Во-вторых, индийские субстанциалисты утверждали принцип отличия носителя (субстанции) и несомого (акциденции, качества), что выражалось в формуле дхарма — дхармин бхеда, где дхарма — несомое качество, а дхармин — его субстанциальный носитель. Буддизм же утверждает, что дхарма и дхармин тождественны, носитель и несомое им качество совпадают. Есть и третье принципиальное отличие: субстанции брахманистов, как правило, вечны, тогда как дхармы мгновенны. Но об этом подробнее мы поговорим позднее.

Говоря о дхармах, надо отметить и еще одно важное обстоятельство, на которое обратил пристальное внимание современный петербургский буддолог В.И. Рудой. Дело в том, что во многих (хотя не во всех) буддийских школах дхармы рассматриваются, с одной стороны, как дравья сат, то есть элементы, наделенные онтологическим статусом, реальные элементы, а с другой — как праджняпти сат, то есть как только мыслимые, или конвенциональные, единицы языка описания опыта. То есть наш опыт конституируется дхармами, но сами дхармы мы также описываем в терминах дхарм. Здесь можно привести такой, правда несколько грубый, пример: наша речь состоит из слов, но слова мы описываем тоже при помощи слов. Эта особенность понимания буддистами дхарм приблизила их к разрешению так называемого парадокса психических процессов, который европейской психологией стал осознаваться только в XX столетии: мы всегда описываем сознание не в имманентных терминах (терминах, отражающих внутренне присущие ему самому свойства), а в терминах либо внешнего мира, либо другого сознания. Введя понятие дхармы в качестве как онтологически релевантного элемента сознания и опыта вообще и как элемента языка описания сознания (и опыта), буддисты, по существу, нашли один из вариантов имманентного сознанию языка его описания. В этом несомненный вклад буддизма в индийскую и мировую философию.

Таким образом, резюмируя выше сказанное, следует отметить, что буддизм смотрит на личность как на только лишь имя, призванное обозначить структурно упорядоченную комбинацию пяти групп несубстанциальных и мгновенных элементарных психофизических состояний — дхарм. Это и есть достаточно строгая формулировка принципа анатмавады («без-я», «без-души»), точнее (по крайней мере, с точки зрения махаянского буддизма), одного из его двух аспектов — «бессущностности личности» (пудгала найратмья). Второй его аспект — «бессущностнось дхарм» — мы рассмотрим в лекции, посвященной философским школам буддизма Махаяны, поскольку он признается не всеми буддистами, а только махаянистами.

В буддийской философской (Абхидхармической) литературе содержатся различные перечни и классификации дхарм. Так, школа сарвастивадинов (вайбхашиков) содержит список из 75 дхарм, а список йогачаринов (виджнянавадинов) включает в себя уже 100 дхарм. Если говорить о классификациях дхарм, то их, во-первых, можно классифицировать по скандхам (дхармы, относящиеся к рупа скандхе, ведана скандхе). Этот пятеричный список можно редуцировать до двоичного: 1) дхармы рупа скандхи и 2) дхармы всех остальных скандх (в соответствии с делением состава личности на нама и рупа — психическое и физическое); в таком случае вторая группа дхарм получает название дхарма дхату («дхармовый элемент»), поскольку «дхармы» как члены группы «дхарма дхату» являются объектами для «ума» (манаса), который, как мы помним из анализа цепи причинно-зависимого происхождения, относится буддистами к органам чувств (способностям восприятия). Дхармы, относящиеся к самскара скандхе, также обычно подразделяются на «связанные с психическим» (читта сампраюкта) и «не связанные с психическим» (читта випраюкта).

Во-вторых, дхармы делят на «входящие в составы» (санскрита дхармы) и «не входящие в составы» (асанскрита дхарма). Первый тип это, так сказать, эмпирические дхармы, то есть элементы, конституирующие наш сансарический опыт, дхармы, входящие в пять скандх живого существа. Второй тип — «надэмпирические» дхармы, то есть дхармы, к обыденному опыту не относящиеся. Это абсолютное пространство, или, как предполагают некоторые буддологи (В.И. Рудой, Е.П. Островская), пространство развертывания психического опыта (акаша) и два вида «прекращения» (ниродха; то есть пресечения функционирования эмпирических дхармических потоков, нирвана) — «прекращение, связанное со знанием» (пратисанкхья ниродха) и «прекращение, не связанное со знанием» (апратсанкхья ниродха). Кроме этого, дхармы подразделяются на «истекающие аффектами» (сасрава) и «не истекающие аффектами» (анасрава). Первые — это дхармы, вовлекающие в круговорот сансары; в процессе занятий буддийской психопрактикой они подлежат постепенному устранению. Естественно, что к ним относятся только дхармы, «входящие в составы». Особняком, однако, стоит дхарма «истина пути» (марга сатья): хотя путь к нирване, равно как и сама нирвана, и может быть объектом привязанности, однако данная привязанность не ведет к присоединению аффектов к данной дхарме, поскольку не находят в ней опоры. Но в целом эти дхармы следует считать «неблагими» (акушала). Второй тип дхарм, напротив, способствует приобретению благих (кушала) качеств и продвижению на пути к нирване. К ним относятся также и те дхармы, которые не «входят в составы».

Дхармы постоянно возникают и исчезают, заменяясь новыми, но обусловленными предшествующими дхармами по закону причинно-зависимого происхождения. Эти постоянно возникающие и исчезающие бессубстанциальные дхармы в своей совокупности образуют поток, или континуум (сантана), который эмпирически и обнаруживается как «живое существо». Таким образом, любое существо, в том числе и человеческая личность, понимается в буддизме не как неизменная сущность (душа, атман), а как поток постоянно меняющихся элементарных психофизических состояний. Онтология буддизма — это онтология бессубстратного процесса.

С теорией дхарм тесно связана еще одна весьма важная особенность буддийского мировоззрения, а именно учение о мгновенности (кшаникавада). Буддизм утверждает, что для сансарического существования характерны следующие характеристики:

1. все непостоянно (анитья);
2. все есть страдание (духкха);
3. все бессущностно, или все лишено самости (анатма);
4. все нечисто (ашубха).

Учение о мгновенности непосредственно вытекает из первого тезиса о всеобщности непостоянства. Оно утверждает, что каждая дхарма (и, соответственно и весь комплекс дхарм, то есть живое существо) существует только одно ничтожно малое мгновение, в следующее мгновение заменяясь новой дхармой, причинно обусловленной предыдущей. Как поется в известной песне: «Призрачно все в этом мире бушующем, есть только миг, за него и держись. Есть только миг между прошлым и будущим, именно он называется “жизнь”».

Таким образом, нельзя не только дважды войти в одну и ту же реку, но нет и того, кто мог бы дважды попытаться это сделать. По существу, каждое новое мгновение существует новая личность, причинно связанная с предыдущей и обусловленная ею.

Таким образом, согласно теории мгновенности, поток дхарм, образующий живое существо, не только континуален, но и дискретен в одно и то же время. Используя современную метафору, его лучше всего сравнить с кинопленкой: она состоит из отдельных кадров, которые, однако, мы не видим, когда смотрим фильм и воспринимаем его как чистый континуум. При этом различия между двумя соседними кадрами совершенно ничтожны, и они представляются невооруженному взгляду практически тождественными, различия же нарастают и проявляются постепенно. В этом примере каждая новая жизнь — новая серия безначального сериала, нирвана — конец фильма.

Здесь, правда, может возникнуть вопрос: если никакой души нет, то что же тогда перерождается и переходит из жизни в жизнь? Ответ на него достаточно парадоксален: ни что не перерождается и не переходит. Вопреки распространенному заблуждению, в буддизме вообще нет учения о перевоплощениях, или реинкарнациях. Человек в буддизме не есть воплощенная душа, как в индуизме. Он — поток состояний — дхарм, серия кадров — мгновений.

Поэтому профессиональные буддологи стараются избегать таких слов, как «перерождение» или тем более «перевоплощение», и предпочитают говорить о циклическом существовании или чередовании рождений и смертей. Здесь уместны два примера, которые иногда приводят современные проповедники буддизма. Первый пример с бильярдными шарами: кий (кармический импульс санскар) бьет по шару (условная личность — пудгала), получающему, таким образом, определенное ускорение и траекторию. Этот шар ударяет по другому шару, которому передает ускорение и определяет его траекторию, и т. д. Здесь передается, так сказать, только энергия, которая и связывает данное существование с существованием его «кармического преемника» (подобная «передача заряда» происходит, по существу, и в каждое мгновение одной и той же жизни). При этом «ум» (манас), опирающийся на предшествующий временной момент, обеспечивает память и чувство тождества личности. Кстати, буддизм учит, что Будда помнит все «свои» предыдущие жизни, на чем, в частности, построены сюжеты джатак (от джати — рождение), дидактических повествований о предшествовавших пробуждению жизнях Сиддхартхи Гаутамы — Будды Шакьямуни.

Второй пример связан с образом калейдоскопа: определенная комбинация цветных стеклышек (набор дхарм, выражающийся эмпирически как «данная личность») после поворота калейдоскопа (кармический эффект, обусловливающий характер последующей жизни) меняется на иную (стеклышки перегруппировываются), причинно обусловленную их исходным положением и кармическим импульсом и выражающуюся в непосредственном опыте в виде иного живого существа, причинно связанного с первым. Здесь уместно еще раз напомнить, что закон кармы в буддизме не есть воздаяние, или возмездие (в отличие от теистических направлений индуизма, в которых кармические плоды раздает всемогущий Господь — Ишвара); закон кармы вполне объективен и неотвратим, подобно законам природы в их европейском научном понимании.

Доктрина анатмавады, теория дхарм и учение о мгновенности формируют основу буддийской онтологии, которая является онтологией бессубстратного процесса.

Чтобы завершить наш обзор основ буддийского учения, необходимо сказать еще несколько слов о буддийской космологии. Но прежде необходимо указать на специфику самого отношения буддизма к космологической тематике.

Центральная и, по существу, единственная проблема буддийского учения — живое существо (человек) и его освобождение. Собственно, все самые казалось бы, абстрактные проблемы, обсуждавшиеся на протяжении столетий буддийскими философами, только кажутся таковыми. Буддизм — учение вполне прагматическое, и знание просто ради знания его интересует очень мало.

Буддийский мыслитель — не древнегреческий философ, на досуге предававшийся поискам истины ради самой истины. Это монах, стремящийся к освобождению сам и желающий привести к нему также и других людей. Именно освобождение — побудительный мотив буддийского философствования. Что такое человек, как устроено его сознание, каковы механизмы его функционирования и как его надо преобразовать, чтобы из страдающего сансарического существа человек превратился в свободное, из профана — в святого, из существа омраченного — в существо просветленное. Отсюда и интерес буддизма к психологии и проблемам сознания. К проблематике же, непосредственно не ведущей к освобождению или нейтральной относительно этой цели, буддизм относился весьма прохладно. В ответ на различного рода абстрактные метафизические вопросы, не имеющие к тому же адекватного выражения в языке (таковых буддийская традиция насчитывает четырнадцать), Будда хранил «благородное молчание». Хорошо известна также притча о раненом человеке, которую однажды Будда поведал своим ученикам, донявшим его как-то весьма абстрактными вопросами. Вот, сказал Будда, в глаз человеку попала отравленная стрела, и пришел врач, способный исцелить его. Но тот человек сказал врачу, что не даст ему вынуть стрелу, прежде чем врач не расскажет ему все о своих предках, родственниках, изучаемых им науках, а также не ответит и на другие его вопросы. Такой человек, заключил Будда, умрет раньше, чем узнает все, что его интересует. Параллель вполне понятна: Будда — врач, а его неразумные ученики подобны раненому из притчи. Буддизм, правда, утверждает, что Будде присуще всезнание (сарваджнята), то есть ему ведомы и все истины метафизического порядка. Однако это всеведение обретается в акте пробуждения, для достижения которого следует усердно практиковать Благородный Восьмеричный Путь, а не предаваться пустым словопрениям (как это любили делать странствующие философы — шраманы) или бесполезным (да и бесцельным) интеллектуальным играм, которым те же шраманы, да и ортодоксальные брахманы, тоже были весьма привержены.

Эта установка буддизма полностью определяла и его отношение к вопросу, как устроен мир. Почти все школы классического индийского буддизма не сомневались в существовании мира вне сознания воспринимающего субъекта, а вайбхашики — сарвастивадины были даже уверены, что он вполне точно и адекватно отражается в человеческом сознании в процессе восприятия. Но этот объективный мир в себе совершенно и принципиально не интересовал буддистов. Мир буддийской космологии — это психокосм, то есть мир, уже отраженный в сознании человека и, таким образом, включенный в его сознание, или, точнее — в образующий его дхармический поток, ставший как бы частью того, что можно назвать «личностью». Ведь только вещей этого освоенного и присвоенного субъектом мира можно желать, только к ним можно испытывать отвращение и вообще иметь какие-либо аффективные состояния.

Мир же как объективная реальность совершенно безразличен нам, пребывая «в безмятежности» и недоступности за пределами нашего сознания и нашей заинтересованности. При этом буддисты прекрасно понимали, что этот мир является совершенно по-разному для разных типов живых существ: мир как «местопребывание» четко коррелирует с уровнем развертывания сознания разных живых существ, и один и тот же мир в себе оказывается совершенно разными психокосмами для разных живых существ. Как позднее скажет один махаянский мыслитель, то, что является рекой Ганг для человека, будет потоком гноя и нечистот для голодного духа-прета и потоком амброзии-амриты для божества-дэва. И только лишь буддисты школы йогачара не считали возможным утверждать, что за этими субъективными «Гангами» находится некий объективный «правильный» Ганг.

Можно привести здесь пример из современной философии. Эстонский биолог и философ фон Икскюль специально занимался проблемой соотношения тел животных и восприятия ими среды обитания. Вот элементарный пример из его умозаключений. Растет сосна. Для лесника это дерево, которое следует или охранять, или использовать на дрова. Для лисицы сосна — это дом и убежище, потому что под корнями сосны находится ее нора. А что такое сосна для короеда, который живет в сосне и одновременно питается ею, можно только догадываться. Но если для эстонского ученого тела животных приспосабливаются к их среде обитания, то для буддистов, наоборот, среда как бы формируется под данный вид живых существ.

Таким образом, в буддийской космологии описывается не физическая вселенная, а психокосм, прежде всего психокосм человека. Как же выглядит этот психокосм?

Если в рассуждениях о природе личности, дхармах, мгновенности и других аналогичных вопросах буддисты мыслили вполне логично, рационально и дискурсивно, то их рассуждения о космологии явно пронизаны архаическим мифологизмом, пропущенным, однако, через призму общемировоззренческих посылок и доктрин буддизма. Буддисты, по существу, не создавали новую космологию, а заимствовали ее из общеиндийского культурного наследия, слегка видоизменив ее в соответствии с принципами своего учения. Впрочем, буддисты никогда не придавали какого-то исключительного мировоззренческого значения своей картине мира и довольно спокойно трансформировали ее в регионах распространения буддизма под влиянием местных представлений и космологических систем. А такой авторитетный деятель современного буддизма, как Далай-лама XIV, и вообще сказал однажды, что если быть буддистом означает верить в мировую гору Сумеру, расположенные вокруг нее континенты и расположенный под землей ад, то он вообще не буддист .

Традиционные буддийские представления о мире — психокосме — таковы: вселенная по своей природе троична (вспомните архаичные представления о трех мирах — нижнем, среднем и верхнем), она состоит из трех уровней, или трех миров (лока; ср. латинское locus — «место») — мира желаний (камадхату), мира форм (рупадхату) и мира не-форм (арупадхату). Из-за ее трехслойности эта вселенная часто называется «троемирием», или «троекосмием» (траялокья). Мир желаний (камадхату) — место, где живут (или — которое переживают) почти все живые существа, за исключением некоторых высших божеств и чрезвычайно продвинутых йогинов. В мире желаний пребывают обитатели адов, голодные духи, животные, люди и большая часть богов. В центре плоской земли находится устремленная в невообразимую высь гора Сумеру, вокруг которой располагаются дворцы тридцати трех богов мира Брахмы. Гора Сумеру окружена несколькими кольцами гор, образованных различными металлами. За ними простирается гладь мирового океана, в котором находятся четыре континента, один из которых — «наш» континент (его название — Джамбудвипа; в средневековых источниках так обычно называется Индия). Под землей находятся обиталища претов и система десяти («холодных» и «горячих») адов, самый нижний и страшный из которых называется «нирая» («без избавления»), поскольку срок пребывания в нем невероятно долог, хотя все-таки и конечен.

Миров-троекосмий, подобных нашему, неизмеримо много, они существуют по тем же законам как бы параллельно нашему миру.

Космическое время циклично и безначально, то есть ни один из циклов не может считаться первым. Мир никем не создан, идея божественного творения буддизмом принципиально отвергается по целому ряду соображений как этического (благой Бог не мог бы сотворить мир, суть которого — страдание живых существ), так и метафизического характера (о них речь пойдет в лекции, посвященной буддийской философии). Причина существования миров — энергия совокупной кармы живых существ предыдущего мирового цикла (подобно тому как будущая жизнь существа обусловливается его кармой, имеющейся на момент смерти).

После разрушения одной вселенной существует лишь бесконечное пространство (акаша), в котором в некоторый момент начинают веять некие ветерки, постепенно крепнущие и превращающиеся в мощнейший ураган, постепенно сгущающийся до состояния «алмазной твердости» и приобретающий форму круга. Этот круг затвердевшего ветра образует основание нового мира. И он есть не что иное, как объективировавшаяся энергия совокупной кармы живых существ разрушившейся вселенной (сравните с объективированной волей как физической основой феноменов в философии А. Шопенгауэра; особенно его работа «О воле в природе»). Дальнейшее формирование мира происходит сверху вниз. Вначале внезапно появляется небесный дворец с богом Брахмой на престоле, после этого вокруг него появляются другие тридцать три бога небес мира желаний. Они видят Брахму и восклицают: «Это Брахма! Он вечен, он был всегда! Он всех нас создал!» — так возникает вера в бога-творца. Клубящиеся в выси златоцветные облака начинают изливать дождь, который заливает диск ветра внизу и постепенно образует мировой океан. Из растворенной в нем мути формируются континенты и гора Сумеру. Последними появляются ады.

Люди, появившиеся на земле после формирования континентов, вначале божественны и подобны богам мира форм; срок их жизни равен 84 000 лет. Земля же в это время покрыта особым земляным пирогом, источающим несравненный аромат. Люди могут не есть вообще, но этот аромат их настолько влечет, что они начинают есть земляной пирог, и постепенно съедают его. Тем временем срок их жизни понемногу сокращается, тела грубеют, формируются органы пищеварения, и к тому моменту, когда весь пирог, покрывающий землю, оказывается съеден, люди уже не могут обходиться без пищи. Тогда им ничего не остается, как начинать выращивать рис. Но риса на всех не хватает, и тогда люди начинают проводить межи, отделяя свой участок от чужого, появляется собственность. Однако поскольку риса становится все меньше и меньше, одни люди начинают нарушать межи полей других людей и воровать рис. Воцаряется беспорядок, и начинаются столкновения между людьми. Тогда люди решают, что наступило время наведения порядка, и принимают решение избрать самого достойного из своего числа для поддержания порядка. Так появляется первый царь. Он отбирает себе в помощники наиболее уважаемых людей, чтобы они непосредственно поддерживали порядок. Так появляется сословие кшатриев (воинов и правителей). В это время в мире начинают появляться Будды.

Интересно, что возникший в кшатрийской среде буддизм подробно описывает появление воинского сословия, почти игнорируя жреческое (о первых брахманах сообщается лишь то, что они были людьми, склонными к уединению и созерцанию). Кроме того, если в брахманизме сословия представляют собой божественные установления, выражающие сакральный миропорядок, то в буддизме они (и прежде всего кшатрии как правящая варна) суть результат своеобразного «общественного договора». Кстати, буддизм (равно как моизм — учение философа Мо-цзы, или Мо Ди в Древнем Китае) является одним из учений, впервые провозгласивших принцип общественного договора как основы государства.

Говоря о социальной доктрине буддизма, следует еще раз подчеркнуть неприятие ею доктрины божественности сословно-кастовой системы и ее исключительную ориентацию на светскую царскую власть. Интересно, что все крупные общеиндийские империи домусульманского периода (государства Маурьев и Гуптов) были или буддийскими, или покровительствовавшими буддизму. Интересно, что и за пределами Индии, в странах Юго-Восточной Азии, монархи, укрепляя центральную светскую власть, планомерно вытесняли брахманизм и жречество, утверждая буддизм и буддийскую концепцию государства (этот процесс особенно хорошо изучен на примере Таиланда). Брахманской идее «божественного царя» (дэва раджа) буддизм противопоставил идею царя, правящего на основе Дхармы, принципов буддийского учения (дхарма раджа).

Но вернемся к космологии. Постепенно человеческие нравы вырождаются все больше и больше, и эгоизм становится столь велик, что люди буквально не выносят больше даже вида друг друга. По мере этой нравственной деградации сокращается и срок жизни, постепенно доходя до десяти лет (это не означает, что люди умирают детьми — за десять лет разворачивается весь жизненный цикл, как у кошки или собаки). Наконец люди разбредаются по лесам, стараясь не встречаться, а встречаясь, сразу же пытаются убить друг друга. И вот во время самой ужасной нравственной деградации находится человек, у которого появляется мысль, что так больше жить нельзя, что надо менять отношение к своим собратьям. Он идет к другим людям и обучает их дружелюбию. После этого нравы начинают улучшаться, а срок жизни постепенно возрастает до восьмидесяти четырех тысяч лет, после чего снова начинается период деградации. Период убывания срока жизни и нравственной деградации получил название «периода убывания», противоположная фаза цикла — «периода возрастания». Эти отрезки становятся условной мерой времени всего космического цикла, даже тех его периодов, когда ни людей, ни других живых существ не было. Вся махакальпа («великий период»), то есть космический цикл, делится на четыре малых кальпы: пустоты (от разрушения одного мира до начала формирования другого), формирования, пребывания (когда космос стабильно пребывает) и разрушения. Каждая из этих четырех кальп состоит из двадцати периодов возрастания и убывания, то есть длительность всего мирового «эона» равна восьмидесяти периодам возрастания и убывания.

В течение кальпы пребывания мира в мире появляются Будды и чакравартины. Чакравартин (Государь, Поворачивающий Колесо) — миродержец, совершенный вселенский монарх, обладающий теми же тридцатью двумя признаками, что и Будда (вспомните житие Сиддхартхи Гаутамы — Будды Шакьямуни и предсказание астролога Ашиты), но они выражены слабее. Одновременно Будда и чакравартин появиться не могут. Чакравартины отличаются по типу чакры (дословно — «колесо», здесь имеется в виду боевой метательный диск), которая является их атрибутом: чакравартина с золотой чакрой все люди сами просят, чтобы он правил ими; чакравартин с серебряной чакрой начинает собирать войска для завоевания мира, но не успевает собрать их, как все государства признают его власть; чакравартин с железной чакрой двигает войска в поход, но его враги сдаются без боя: ненасильственное правление — отличительная черта чакравартина.

После двадцати периодов возрастания и убывания человеческой жизни накопившаяся дурная карма приводит к тому, что мир постепенно начинает разрушаться. Первым признаком этого является прекращение рождения в адах, поскольку ады разрушаются первыми (возможно, говорят буддисты, в это время не совершаются поступки, приводящие к рождению в аду, а может быть, люди, имеющие такую карму, рождаются в адах других мировых систем). Наконец все существа гибнут, а мир-вместилище охватывает пожар. Последним гибнет пылающий дворец Брахмы, и мир прекращает свое существование, уступая место кальпе пустоты; в этой пустоте снова начинают веять ветерки, и весь цикл повторяется.

Впоследствии уже в рамках махаянского буддизма между буддистами велись споры о том, может ли когда-нибудь произойти такое, что все живые существа достигнут нирваны и сансара прекратит свое существование раз и навсегда. Мнения по этому вопросу разделились: одни буддийские школы признали такую возможность, другие посчитали такое невозможным, приняв доктрину не только о безначальности, но и о бесконечности сансары.

Все сказанное выше характеризует «нижний» мир буддийской космологии. Что же представляют собой остальные два мира — миры форм и не-форм?

Мир форм называется так потому, что группа чувственного (рупа) там представлена значительно слабее, чем в мире желаний. Это чистые формы, без грубой материальности. Мир форм населен высшими богами, не вмешивающимися в дела мира желаний. Срок их существования чрезвычайно велик, так как мир форм (и не-форм) не подвержен разрушениям и воссозданиям.

Мир не-форм (подобно адам по учению йогачаринов) представляет собой чистые состояния сознания без соответствующих им местопребываний. Здесь нет ни времени, ни пространства, ни восприятия, ни не-восприятия. И тем не менее это не нирвана, а часть сансары. В мире не-форм нельзя родиться обычному живому существу. Только йогины, уже при жизни развертывающие свое сознание на этом уровне, могут после смерти проявиться здесь. Но к этому стремиться никоим образом не следует — срок «жизни» здесь настолько долог, что даже время длительности великой кальпы ничто по сравнению с ним. Но потом сила кармы и санскар непременно проявится, и йогин, «попавший» сюда, вновь непременно родится вновь на более низких уровнях сансары, ничего не приобретя, но потеряв драгоценное время, которое могло бы быть использовано для обретения нирваны. Поэтому «рождение» здесь считается столь же неблагоприятным, как и рождение в аду. А это значит, что буддизм не одобряет лишенную направленности на освобождение чисто технически изощренную психотехнику. Здесь уместно вспомнить, что и Будда вошел в окончательную нирвану не с высшего уровня восьмой ступени созерцания, а с четвертого уровня.

Буддизм - это религиозная система практики и доктрина, созданная на основе древних религиозно-философских учений Индии, краеугольным камнем которых является вера в перевоплощение. Основная идея буддизма, заключающаяся в утверждении, что "жизнь есть страдание" и "существует путь к спасению", не противопоставляет буддизм другим религиозным системам. Общеизвестно, что человек - существо социальное. Канонический буддизм рассматривает человека как обособленный мир в себе, себя порождающий и себя же уничтожающий или спасающий. Чтобы убедиться в этом достаточно познакомиться с сущностью буддизма, которая излагается в четырех истинах, открытых и сформулированных Буддой в своей первой проповеди.

Первая истина - "существует страдание". Его непременно и обязательно испытывает любое живое существо, поэтому всякая жизнь - страдание. Рождение есть страдание, расстройство здоровья - страдание, болезнь - страдание, смерть - страдание. Соприкосновение с неприятным - страдание. Разлука с приятным страдание. Необладание желанным также ведет к страданию. Основным законом мироздания является закон зависимого происхождения, по которому ни одно явление не возникает без соответствующей причины. Однако, исходя из этого закона, установить первопричину любого явления или действия невозможно. Поэтому буддизм рассматривает и принимает существующий мир таким, каков он есть. И эта предопределенность социального порядка не может быть изменена усилиями людей.

Вторая истина - "имеются причины страдания". Человек, пользуясь материальными вещами и духовными ценностями, рассматривает их как реальные, постоянные, поэтому он желает обладать и наслаждаться ими, отказываясь от других. Подобные желания ведут к продолжению жизненного процесса, создавая непрерывную цепь борьбы за существование. Однако эти желания, согласно буддизму, стимулированы невежеством и приводят к волевому действию, которое образует карму. Этот процесс может протекать в пассивной и активной форме. Активная сторона существования возможна тогда, когда дхармы возбуждаются, приводят к кармическому эффекту. Последний порождается сознанием. Следовательно, там, где нет сознания, нет и кармы, поэтому непроизвольные действия не влияют на карму. Согласно закону зависимого начала, процесс кармы также бесконечен: "каждое живое существо имеет свою карму, она его собственность, его наследство, его причина, его родственник, его убежище. Именно карма приводит живые существа в низкие или высокие состояния". Так как волевые действия мотивируются желанием, то именно желания в первую очередь определяют качество кармы и тем самым постоянно возобновляют и поддерживают процесс перевоплощений.

Третья истина - "можно прекратить страдание". Полное искоренение и добрых, и дурных желаний соответствует состоянию нирваны, когда человек выключается из процесса возрождения. Нирвана - конечная цель существования. Разные школы и направления буддизма по-разному понимают это состояние, в зависимости от того, как они толкуют природу дхарм. Так называемая школа старой мудрости, или тхеравада. считает, что успокоенные дхармы находятся вне жизненного процесса, за "колесом жизни". Эти дхармы непостижимы, их невозможно описать или рассказать о них. Поэтому при характеристике нирваны тхеравадины прибегают к негативным терминам: нерожденная, не имеющая происхождения, не имеющая структуры, нетленная, неумирающая, свободная от болезней, горя и нечистот. Школа мадхьямиков считает дхармы порождением больного сознания непросветленного человека. А раз дхармы - только плод воображения, то единственая реальность - это пустота, и нет никакой разницы между существующим миром и нирваной. Эту истину всякий просветленный осознает внутри себя, и она является для него единственной реальностью, или нирваной, а все остальное - лишь иллюзия. Некоторые северные школы буддизма учат, что видимый мир только продукт сознания, которое отождествляется с абсолютом, и нирвана, по их представлениям, достигается путем аккумулирования чистого сознания с помощью религиозных практик и медитации - размышления, созерцания. Но как бы ни были различны толкования нирваны, все школы буддизма считают, что нирвана не самоуничтожение, а состояние освобождения от своего "я", полное угасание эмоциональной активности человека.

Четвертая истина утверждает, что существует путь к прекращению страдания. Это "благородный восьмеричный путь", состоящий из правильного понимания, правильного намерения, правильной речи, правильного поведения, правильной жизни, правильного усилия, правильного отношения, правильного сосредоточения. Вполне корректным было бы употребление в данной ситуации слова "праведный". Человек, следующий этим путем, становится тем самым на "путь Будды".

Предлагаемый буддизмом путь постижения истины называется "срединным путем". Такое определение имеет свое объяснение: этот путь действительно лежит посередине между крайностями ведийской религии с ее культами, обрядами и жертвоприношениями, с одной стороны, и аскетами - отшельниками древней Индии, истязавшими в поисках истины свою плоть, с другой стороны. Будда уже в юности понял, что такие категории, как добро и зло, любовь и ненависть, совесть и непорядочность, теряют свою конкретность и становятся относительными. Путь, избранный Буддой, пролегает между добром и злом, отсюда его название - "срединный".

Человек, пожелавший следовать по этому пути, должен уверовать, осмысленно или слепо, в то, что существует непрерывный процесс перевоплощений, управляемый законом кармы: что для него единственные убежища в этой жизни - это Будда, его учение (дхарма) и буддийская община (сангха); что неукоснительное соблюдение всех предписанных буддизмом правил этического поведения и созерцательных упражнений приведет человека к освобождению от страданий.

Материал взят на сайте http://supreme-yoga.ru

Здравствуйте, дорогие читатели – искатели знаний и истины!

Наверное, у каждого, кто хотя бы немного интересуется буддийским учением, возникал вопрос: «Буддизм – философия или религия?» С одной стороны, все вокруг говорят, что буддизм – это одна из главных мировых религий. С другой стороны, мы обычно называем ее «буддийская философия, учение».

Так где же правда? Попытаемся в этом разобраться. В статье ниже мы рассуждаем на тему того, что такое философия и религия, по каким признакам можно причислить буддизм к философии, а по каким – к религии. В конце мы обобщим все доводы и прийдем к выводы, к какой же категории относится буддизм – к философской или религиозной.

Философия и религия – в чем различия?

Наш мир очень многогранен. И в плане мировоззрения здесь можно встретить сотни разных взглядов. Одни из них зовутся философией, другие – религией. Сложность заключается еще и в том, что в странах Востока, где в основном распространен буддизм, нет четкого разграничения между понятиями «религия» и «философия».

На этой почве веками ведутся споыр, и исследователи все никак не могут прийти к единому мнению. Разногласия по поводу буддизма не утихают в первую очередь потому, что с каждым годом он охватывает все больше новых приверженцев. Чтобы понять, к какой категории можно его отнести, стоит для начала определить, что есть философия, а что – религия.

Дословно философию с греческого можно перевести как «любить мудрость», что отлично отражает суть понятия. Философия всегда стремится изучить со всех сторон мир, нашу жизнь, устройство Вселенной. Разные направления философии изучают процесс познания, систему ценностей, бытие, знания, основанные на собственном опыте, причинно-следственные связи.

Философские концепции имеют своих основоположников, а со временем дополняются, трансформируются. В их основе лежат научные труды, теории, законы. Философия «дружит» с наукой и в какой-то степени ее саму причисляют к науке.

Религия же – это совокупность взглядов, которые строятся на вере — в высшие силы, в сверхъестественное, в единого Бога или в нескольких богов. Религия объединяет людей и диктует свои непререкаемые правила, догмы.

При этом верующие объединяются в организации, где проводятся обряды, священные действия, службы, ритуалы. Для этого они собираются в специально отведенных местах, например, в церквях, храмах, монастырях, синагогах.

И философия, и религия отвечают на важные для человека вопросы: можно ли познать мир, где таится истина, есть ли Бог, что из себя представляет человек, что такое хорошо и что такое плохо.Но при этом философия приводит доводы (зачастую логические), в которые человек может верить, а может не верить, принимать их или нет, и которые могут меняться с течением времени в зависимости от научных открытий и новых концепций.

В религии Бог трансцендентен, истины беспрекословно принимаются на веру, так или иначе говорится о высших силах, существуют правила, которые обязательны для выполнения.

Буддизм как философия

Буддизм говорит не о божественном начале, которое есть во Вселенной и в каждом из нас, а о духовном Пробуждении – бодхи. Буддисты не «рабы Божьи», а «последователи Учения».

То есть, в отличие от взгляда религий, мы должны стремиться не к Богу, а к собственному Просветлению. В основе лежит именно Учение, которое само по себе говорит о близости к философии.

У этого Учения есть основоположник – . Он был не Богом, а великим Учителем, который смог пройти свой путь, познать истину и бросить все свои силы для помощи другим. Он был обычным человеком, и мы знаем о нем то, что его звали Сидхартха Гаутама, он жил в Индии, был сыном царя из рода Шакья, у него была жена и сын, и действительность его существования не вызывает сомнений.

В учении не говорится о божественном происхождении мира и о потусторонних силах. Существует множество буддийских сутр, которые существуют со времен раннего буддизма и становятся текстами, где подробно излагается суть учения.

В некоторых из них можно узнать о различных демонах, божествах, х – но нельзя говорить об их божественной или адской природе, потому что они, так же, как и мы, являются живыми существами и крутятся в сансаре – круговороте смертей и перерождений. И им никто не поклоняется – даже Учитель Будда говорил о том, чтобы не делать культа из него или кого-нибудь другого.

В буддизме нет греха и его искупления – есть понятие . Она, так же, как философия, объясняет, что за любым действием последует результат в будущем, то есть все имеет свои причины и следствия.

Также буддийское Учение – это не слепая вера тому, что сказал авторитет. Любое правило, изречение должно пропускаться через призму собственного опыта, проверяться «на своей шкуре». Будда также об этом говорил.

Буддийская философия, в отличие от религии, не просто признает науку, но и старается идти с ней рука об руку. Хорошим примером этого является нынешний Далай-лама XIV – он тесно сотрудничает с исследователями, интересуется наукой и даже сам написал не один научный труд.

Резюмируя особенности буддизма, можно сказать, что у него нет тех основных черт, присущих религии:

• Бога, который сотворил мир и правит им
• грехов и их искупления;
• бескомпромиссной веры;
• строгих правил, догм;
• единого канона, который считается священным для всех направлений религии.

Буддизм не требует от своих последователей, чтобы адепты принимали его учение как единственно верное. Чтобы стать буддистом, необязательно отрекаться от своего первоначального вероисповедания.

Идеи буддизма воплощаются в современной культуре, например в литературе: Джек Керуак и его «Бродяги Дхармы», Герман Гессе и роман «Сиддхартха», Виктор Пелевин и его «дзен-буддистский», как он сам его называет, роман «Чапаев и пустота». Такое восприятие далеко от религиозного и больше походит на философское.

Буддизм как религия

С другой стороны, главная цель буддизма – это спасти людей, помочь им достичь истины, обрести свободу. Чем это не цель религии?

Буддизм давно вышел за границы определенных стран и национальностей, охватив множество последователей по всему миру. Именно по этому признаку его называют мировой религией наряду с мусульманством и христианством.

За 2,5 тысячи лет существования учение Будды сильно изменилось, разделившись на множество школ, взгляды которых могут быть совершенно разными. В некоторых направлениях, например в ваджраяне, имеет место ритуальность, которая так присуща религии.

В каких-то традициях даже Будда, а также другие бодхисаттвы обожествляются: им устанавливают алтари, воздвигают статуи, делают подношения. Все мы так хорошо знаем о буддийских , которые по сути являются молитвами, встречающимися и в других конфессиях.

Существуют разного рода буддийские храмы, монастыри, дацаны, хуралы. Здесь же проводятся службы, праздники, обряды, чего никак не встретишь в философии. Монахи, ламы, пуджи, подношения, чтение сутр, тханки, которые так похожи на иконографию, определенная одежда – это, без сомнения, признаки религии, которые очень явно проявляются в буддийской традиции.

Подводя итог

Не зря «Википедия» определяет буддизм именно как религиозно-философское учение. Он сочетает в себе черты и того, и другого, поэтому однозначно ответить на поставленный вопрос очень сложно.

Конечно, атрибуты вроде храмов, обычаев, обрядов, скульптур являются религиозными, в то время как само Учение – это в чистом виде философия.

Из-за многогранности и множественности направлений буддизм можно назвать и конфессией, и философским мировоззрением. Во многом понимание зависит от контекста и от конкретного направления мысли.

Так, к примеру, популярная сейчас, в том числе и на Западе, представляется философией. Вместе с этим традиция гелуг тибетского толка, которая распространена в России, имеет все черты религии. Поэтому буддийскую мысль следует рассматривать с точки зрения и религии, и философии. И, конечно, учитывать, что в разных своих направлениях буддизм все-таки рразный.

Заключение

Большое спасибо за внимание, дорогие читатели! Надеемся, в нашей статье вы нашли ответ на интересующий вас вопрос.

Подписывайтесь на обновления, чтобы узнать еще больше интересного!